МУХА

Сказка 

Жила была Муха, летала туда-сюда, ничем серьезным не занималась. Мечтала Муха устроиться в жизни поудобнее, поуютнее, не хотелось ей жить в серости и нищете, как все мухи живут. Надеялась она не крошки собирать, а откусить большущий кусок от самого вкусного пирога. Как же добиться сытой жизни? Немного подумав, Муха полетела к господину Оводу, стала перед ним кружить, в холодные глаза заглядывать, дружбу свою предлагать. Вертится Муха, жужжит, заигрывает с Оводом беззастенчиво. А тот только что перекусил, лень толстобрюхому даже посмотреть, что за букашка перед ним ногами сучит.

А неподалеку Паук восьмиглазый паутину плел. Увидел Муху, подполз поближе, думает, как бы эту вертихвостку в свои сети поймать. Заметив такое пристальное к себе внимание, Муха даже жужжать перестала от счастья. Села на травинку, и давай выбирать, кто из двух господ ей больше подходит, с кем жизнь вольготнее: «Паук, конечно, солидный мужчина. Все при нем, дело свое есть, доходы, видать, немалые. Одно плохо – летать не может. А мне простор нужен! Вот полечу я, нацепив новые изумрудные крылышки, все мошки так и попадают в траву от зависти! – мечтает шестилапая. – А как одной лететь-то? Нет, уж лучше господин Овод. Он и статен, и высокого полета насекомое. Рядом с таким спутником я буду особенно хороша! Вот летим мы над лугом, он в сером костюме, я в новых золоченых крылышках, а все знакомые смотрят и зеленеют от зависти! А он глядит только на меня, а я ни на кого не гляжу, я лечу, лечу все выше и выше! Надо хорошо подготовиться. У Овода связи, знакомства. Естественно, и званые обеды, и рестораны. А там блеск общества, звон золота! Надо только в нужное время оказаться в нужном месте. Вот, например, Овод улетел по делам, а я одна. Вечер, скукота, и я лечу в казино, что в дупле старого дуба. Я вся в мехах, с бокалом вина, слежу за игрой прекрасного незнакомца. Он выигрывает огромную сумму денег, но вдруг его глаза встречаются с моими. Он моментально забывает обо всем, он очарован. Мы пьем росистое шампанское, кружимся в ритме прекрасного медленного танца. Завораживающая мелодия уводит нас все дальше и дальше в страну страсти... Да, Овод, конечно, неплох. Но разве может он сравниться с моим новым возлюбленным. Ах, господин Шмель, ах, моя мечта! Жизнь рядом с ним рай. Цветочные дворцы принадлежат ему. Мы сидим с ним на большой приемной поляне. Я вся в бриллиантах! Насекомые летят к нам на поклон, все смотрят на меня и просто умирают от зависти! А я...».

Тут проснулся Овод. Муха взлетела с травинки и понеслась к большому господину. Она так вертелась перед ним, так старалась быть замеченной. Но в ответ на все старания услышала: «Откуда эта серая замухрышка взялась? Лети отсюда, криволапая, пока цела». – Овод расправил крылья и взвился в вечернее небо, полетел на званый ужин – у реки паслось большое стадо коров.

Огорошенная таким пренебрежительным отношением Муха в растерянности опустилась на сухую былинку. От обиды и разочарования она едва держалась за тонкий стебелек. Но тут отвергнутая обольстительница почувствовала на себе чей-то взгляд. Обернувшись, Муха отпрянула – прямо на нее, не отрываясь, смотрели четыре пары паучьих глаз. Моментально преобразившись, красотка расправила крылышки и улыбнулась новому знакомому. «Все лучше, чем ничего, – решила она. – По крайней мере, в проигрыше я не останусь. Вон какими голодными глазами этот мужлан на меня смотрит. Ну и что, что не летает. Зато обеспечит, в свет выведет. А там, глядишь, я себе получше партию подыщу». И Муха смело поползла навстречу Пауку.

Пролетела ночь, наступило утро. В густом кустарнике на тонких нитях паутины, переливаясь под лучами утреннего солнца, сиротливо блестели два прозрачных крылышка, почти незаметные среди искрящихся капелек росы.

Елена Трушникова

---

Ольга Нестеровская

АРТЕФАКТ

(Юмористическо-фантастическая повесть)

...Была ночь. Глубокая, августовская. Потрясающе смотрелся Млечный путь. Уже холод пробирался по пустынным улицам города. Шли двое. Гулкие шаги особенно громко разносились в тиши.

– Давай быстрее, а то окоченею, – ныла Лариска, тощая, костистая особа неопределенного возраста.

– Не вякай, дура! – послышался в ответ хриплый мужской голос, принадлежавший Юрику, толстому волосатому мужику с красноватой небритой рожей.

Был он изрядно пьян. Лариска, вцепившись своей мосластой рукой в его локоть, пыталась выровнять походку, но обоих мотало из стороны в сторону.

– Сколько тебе говорила, не жри столько. Опять завтра на опохмелку будешь клянчить. А я – во тебе! – Лариска, оторвавшись от ненаглядного Юрика, показала ему кукиш.

– Я те сказал, не ори! А то въеду, мало не покажется! Ишь, воспитывать взялась. Я те покажу, – глухо рокотал, огрызаясь, Юрка. Ему сейчас было все равно.

А ночь в это время тихо капала звездами. А, может, плакала. И эти искорки незагаданных желаний безвозвратно падали и падали, не долетая до горизонта.

Когда пьяные супруги в очередной раз, качаясь, наткнулись на бордюр, Юрка неистово заматерился.

– Куда тащишь, ноги повыдергиваю! Не видишь что ли – камни, булыганы какие-то!?

Лорка пьяно и близоруко наклонилась вниз. Под ногами что-то валялось. Темное и блестящее – скромный источник виртуозных Юркиных матерных эпитетов. Небольшой, но тяжелый ящик женщина с трудом втянула в желтый круг фонаря.

– Смотри-ка! Поди, аппаратура какая? Давай скорее уволокем ее, а то заметит кто... – Прошептала Лорка. И они на удивление дружно и слаженно заскребли ящиком по асфальту.

На утро Юрик тяжело болел, изредка бегая в туалет убогой квартирки. Возвращаясь, он вдохновенно и преданно смотрел на чересчур стройную фигуру обожаемой супруги, которая суетилась на кухне.

– Лорчик, может сто граммцев примем?

Лариска зло зыркнула желтоватыми глазенками:

– Ну, щас! Разбежалась! – Угрожающе протянула она.

Толстый Юркин живот лихо проскользнул в узкий куцый зал, где стояла потрепанная типовая мебель, и с жалобным стоном брякнулся на диван.

В это время задребезжал звонок, и Лариска свирепо прошлепала в прихожку.

– Привет, ласточка! Как погуляли? – Это пришла соседка Сонька – его тайная любовница и ее лучшая подруга. Соньку трудно сразу описать. Внешность, вроде, броская, но страшна какой-то мистической грацией ведьмы, еще нестарой, но слегка потасканной. Подруга бесцеремонно проплыла мимо хозяйки и начала принюхиваться к кухонным ароматам. Обернувшись, льстиво проворковала:

– Ларисонька, ты сегодня чудно выглядишь! Может, отметим это событие?

– Да ты что! Мой тогда на неделю с бутылкой зависнет! С работы-то турнут. Нынче сама знаешь, как с работой. А она у него непыльная – сторожить. Платят только мизер. Юрка! Слышь, Сонька пришла – неожиданно заорала Лорка, подмигивая любезной подруге.

Диван азартно затрещал пружинами.

– Сонька, давай живо сюда! Анекдот родился! – Юрик, не Юрка и, конечно же, не Юрий Константиныч, а именно Юрик неожиданно и томно появился в дверном проеме. Его карие глазки похотливо замаслились. Пришла его фея, его муза – теперь бутылка обеспечена!

Лорка ревниво-подозрительно взглянула на сияющую физиономию мужа:

– Опять про ежика начнешь? Хватит, лучше за хлебом сбегай!

– И ее, родимую? Ну, Лорчик! Ну, конфетка ты моя поджаренная!

– Что ты там сказал?! Какая конфетка?!

– Да шутка это, солнышко ты мое!.. – Юрик тянет свои мокрые толстые губы, целясь в усохшую щеку жены.

Лорка нехотя вытаскивает деньги:

– Только быстро мне, понял!

– Да я мигом! – и его толстый живот стремительно закряхтел к выходу, пока не передумала своенравная супруга.

Меж тем Сонька уже украшала стол слегка объеденной селедкой, сковородкой с шипящей картошкой и вялыми огурцами.

Продолжение следует

---

Гость номера

Сегодня я хочу познакомить вас со стихами из сборника «Восхождение». Автор стихов – Александр Щукин, наш бывший земляк, житель города Абакана.

Родился он в Забайкалье, в семье москвича и сибирячки. Рос во многих горняцких и геологических поселках. Всегда был близок к природе. Таежные зимовья, горные походы, одиночные восхождения и люди-люди-люди сопровождают его в жизни и на службе. Печатается в газетах с 1988 года, с этого же времени сотрудничает с радио, телевидением, театром. «Восхождение» – его первый самостоятельный сборник стихов.

Скоро в печати появится проза Александра Щукина.

Лишь только сливаясь с природой,
Я мир понимать начинаю,
От пустопорожней породы
В кристаллах себя отделяю.
Себя извлекаю из плена
У жизни суетной во многом,
И я поднимаюсь с колена,
Смотрю – я уже за порогом
Привычных мещанских достатков,
Спокойствия и благодати.
Себя мне отдать без остатка
Уж требует совесть... и, кстати,
Кристаллы становятся чище,
Их свет вдалеке замечают
Все те, кто покоя не ищет
И кто о дороге мечтает.

Среди берез, раздетых, белых,
Одна лишь в золотом убранстве.
Ей поздних чувств своих несмелых
Не скрыть в седеющем пространстве...
Вот так и женщина... Одна,
И молодость уже в закате,
Не может чувств сдержать она
И без любви не может тратить.

Ты проснулась сегодня
		от света в окне.
Удивилась -
		должно быть, будильник сломался.
А на улице
		в белой сплошной кутерьме
Я стоял
		и тобою в окне любовался.
Ты
		в ночном сарафане,
С улыбкой
		от сладкого сна.
Рядом
		чай недопитый в стакане.
Ты – загадка,
		как в полночь большая луна,
Ты прекрасного утра созданье.

О как мне хочется писать,
Творить под синим небосводом
Души горячую печать
Оставить на листе свободном.

Биеньем сердца разбудить
В покое сытом сладко спящих,
И слова дар святой вложить
В уста с покорностью молчащих.

Своею мыслью оживить
Мозги безропотно послушных,
Заставить колокол звонить
Над головой толпы бездушных.