СЕРЫЙ КОСТЮМ

В тот день младший оперуполномоченный Коля Семенов пришел на службу в новом костюме. Дефицитный по меркам середины восьмидесятых серый в темную полоску с искринкой костюмчик польского производства ладно сидел на его костлявой невысокой фигуре. Хозяин костюма, казалось, даже стал чуть выше ростом и шире в плечах. Коля важно расхаживал по кабинетам горотдела милиции, с удовольствием разрешал потрогать дорогую ткань на ощупь, с радостью давал примерить пиджак. Так бы и ходил Коля до вечера, унес бы потом свою радость домой, чтобы делить ее до позднего вечера с женой Нюсей и уснуть счастливым и умиротворенным. Но в личную жизнь младшего оперуполномоченного вмешался рецидивист-карманник Серый.

У Серого денёк с утра тоже складывался очень даже удачно. Сразу после открытия магазина «Мясо-рыба» он приглядел возле прилавка толстую тётку, которая живо обсуждала с продавщицей достоинства парной говядины по сравнению с мороженой кониной. Опытный щипач, с интересом разглядывая копченую колбасу, легким движением раздвинул молнию хозяйственной сумки и ловко выудил плотно набитый кошелёк.

К обеду Серый резал тоненькими колечками колбаску и жадно поглядывал на пышный бюст соседки, которую пригласил отметить профессиональную удачу, хитро замаскированную под собственный день рождения.

А в это время потерпевшая сидела в кабинете следователя и, жалобно всхлипывая носом, пыталась своими словами описать особые приметы любителя копченостей, который исчез из магазина незадолго перед тем, как она сделала неудачную попытку рассчитаться за мясо. И надо же было тут Коле заглянуть к следователю Иванову, чтобы и его порадовать удачной покупкой. Тетка как раз вспомнила: когда подозрительный тип положил правую руку на прилавок, она увидела, как потом было зафиксировано в протоколе, «на тыльной стороне ладони татуировку с изображением восходящего солнца и надписью «север», а на указательном пальце той же руки татуировку с изображением перстня». Услышав это, Коля чуть не задохнулся от радости – он сам описывал эти приметы для учетного дела поднадзорного рецидивиста, освободившегося месяц назад.

Уже через пятнадцать минут Коля и его непосредственный начальник майор Кузьмин неслись в УАЗике на переулок Родниковый, где одиноко обитал поднадзорный.

Когда сотрудники ворвались в квартиру счастливого рецидивиста, он правой рукой уже обнимал податливую талию соседки, а левой, украшенной синим северным солнцем, держал початую бутылку «Московской». Признаваться ворюга не спешил. С видимой болью отказался от дальнейших планов на соседку и с неохотой согласился следовать в отдел.

Младший лейтенант Семенов, понимая, что оснований для задержания – кот наплакал, заглянул под кровать и обнаружил ведерную кастрюлю. Её содержимое не вызывало сомнений. Брага. А время было знаменитое – самый разгар борьбы с пьянством. За изготовление спиртосодержащих напитков домашней выработки полагался административный арест. Как раз то, что было нужно операм, чтобы добыть доказательства, пока жулик лежит на нарах.

Коля вытащил кастрюлю, с трудом поднял ее на уровень пояса и с глумливой улыбкой спросил у изобличенного рецидивиста:

– А это что?

– А ничего! – весело ответил Серый и пнул кастрюлю снизу под дно.

Свекольно-красное содержимое емкости устремилось вверх и, как навсегда запомнилось Коле, медленно липко и мокро обрушилось на его новый костюм.

Через минуту Серый лежал на полу с вывернутыми назад руками и жалобно стонал:

– Рука... руку сломали... менты поганые...

Следователь прокуратуры сверлил Колю холодными глазами.

– Деваться тебе некуда, сам напиши, как сломал потерпевшему руку. Чистосердечное признание... сам знаешь...

Минут двадцать Коля сидел, обдумывая, то ли признаваться, то ли отмазываться.

Потом пришел следователь.

– Повезло тебе, Коля. Жулик утверждает, что поскользнулся на браге и упал, а при падении сломал руку по собственной грубой неосторожности.

Серый благополучно получил новый срок. Следователю без протокола он объяснил, что жаловаться на мента не будет, потому что если того посадят, то ему еще больше срок накрутят.

Костюм Коля на службу больше не надевал. Носил его только на даче. Удалить свекольные разводы на серой с искрой ткани так и не удалось.

Николай Семенов