МЕНТЫ В ЗАКОНЕ

Уже ни для кого не секрет, что наша бывшая народная милиция давно превратилась в фактор общественной опасности для граждан. Мы не раз писали о вопиющих фактах преступной деятельности тувинских милиционеров, но решительных мер со стороны руководства МВД РТ по очищению своих рядов пока нет. Поэтому милиционеров стали бояться много больше, чем бандитов – менты занимаются преступным промыслом в форме, при оружии и, как правило, при исполнении служебных обязанностей.

Мы уже писали о том, как в ночь со 2 на 3 апреля 2005 года экипаж ГИБДД в составе сотрудников Абрамца, Сата и неустановленного до сих пор лица на перекрестке улиц Кочетова и Гагарина остановили Жигули ВАЗ 2110, под предлогом проверки документов одели наручники на водителя и пассажира, а затем зверски избили их. Узнав, что мать водителя – депутат, а отец – известный в республике публичный деятель, испугавшись ответственности, оборотни в погонах решили сфабриковать документы о правонарушении со стороны водителя и пассажира.

Потерпевшие обратились в городскую прокуратуру с заявлением, но уголовное дело было возбуждено... в отношении их самих. Следователь Маспык-оол умудрился не увидеть очевидных нестыковок в показаниях милиционеров, а свидетелей, изобличающих оборотней ГИБДД, вообще отказался допрашивать, мотивируя, что это затянет расследование. Хотя все следствие уложилось в 12 (!!!) дней.

Уже в суде после проведения почерковедческой экспертизы выяснилось, что протоколы об административном правонарушении, явившиеся основанием для возбуждения уголовного дела, были фальсифицированы сотрудниками ГИБДД, а подписи «понятых» – подделаны. Понятно, что кроме Абрамца и Сата это сделать было некому.

Заявление потерпевших рассматривала служба собственной безопасности ГИБДД и управление кадров МВД РТ. Без серьезного анализа они признали действия Абрамца и Сата правомерными, а документы – достоверными. Теперь им в пору посыпать голову пеплом, поскольку уголовное дело развалилось в суде. Правда, при этом ни прокуратура, ни МВД до сих пор никак не реагируют на то, что сотрудники МВД и горпрокуратуры фальсифицируют уголовные дела, фабрикуя доказательства.

Впрочем и респрокурор Кизикин, и министр внутренних дел Лесняк в курсе разразившегося скандала. Они почему-то предполагают в абсолютно уголовных действиях своих подчиненных политическую подоплеку и боятся иметь к нему непосредственное отношение. Может быть, ответственные должностные лица не понимают, что, таким образом, невольно покрывая своих подчиненных, они вскоре сами могут оказаться в эпицентре скандала.

Мы считали, что такое положение дел в правоохранительных органах – явление чисто тувинское. Однако публикация статьи Дениса Терентьева в газете «Совершено секретно», которую мы приводим ниже с некоторыми сокращениями, говорит о том, что правоохранительная система России тяжело и опасно больна. Больна червем наживы и коррупции, позволяющей укрывать ежедневные преступления оборотней в погонах.

В октябре 2006 года суд Невского района Петербурга приговорил сотрудников 45-го отдела милиции Р.Бакирова и А.Калиновского к 6 и 4,5 годам лишения свободы за изнасилование 15-летней девочки. Инцидент произошел 3 марта 2002 года, когда девятиклассница Юля М. в компании пятнадцати друзей отмечала свой день рождения в ДК «Троицкий». Около трех часов ночи Юля с подружкой Леной вышли к ночному кафе купить еды. Несмотря на холод, Юля даже не взяла с собой куртку, поскольку кафе находилось рядом. На обратном пути девушек остановил отряд милиции на патрульном «уазике». Милиционеры первым делом спросили, сколько им лет, потом приказали сесть в машину, чтобы проехать в отделение. Блюстители запихали 13-летнюю Лену в «воронок», и Юля решила не оставлять подругу. Их привезли в 45-й отдел.

Во главе наряда стоял старший лейтенант милиции Р.Бакиров. Он «пробил» данные девушек по картотеке: ни одну из них никогда милиция не задерживала, и к ответственности их не привлекали. Казалось бы, какие могут быть вопросы? Скорее всего, милиционер искал информацию о вероятных заступниках девушек, поэтому и отпустил Лену, у которой семья была полной. Юлю же, проживающую с мамой и бабушкой, взял за руку и повел в отдельный кабинет на первом этаже.

– Закрыв дверь, он сказал: «Давай я тебя на наркотики проверю», – рассказывает Юля. – Я рукава закатала; «Смотри». Он сказал, что этого недостаточно, и потребовал, чтобы я разделась. Когда я отказалась, он начал сдирать с меня брюки, разорвав их по шву, сломал молнию. Он сказал мне: «Встань, выключи свет». Тогда он несколько раз ударил меня по лицу ладонью, таскал за волосы. Я стала орать на весь отдел, но никто не пришел. Он потащил меня за волосы в камеру без окон и света и там запер. Через 20 минут вернулся: «Собирайся, поехали домой». Мою сумку, в которой было шестьсот рублей, кофточка и косметика, мне не вернули.

Вместе со мной и Бакировым в «уазик» сели водитель в форме и один в гражданке. По разговору я поняла, что тоже милиционер. Повезли в сторону Рыбацкого, противоположную моему району. От страха у меня началась истерика. А они только издеваются: «Сейчас мы тебя в лесок отвезем, трахнем и где-нибудь закопаем». И действительно, остановили машину у парка напротив медсанчасти №44, который часто называют Шервудским лесом. Я уже ничего не понимала, только ревела. Бакиров, сидевший вместе со мной на заднем сиденье, снял с себя трусы и брюки и сказал коллегам: «Держите ей руки». Сидевшие спереди водитель и неизвестный держали мне руки со спины, а кавказец сорвал с меня брюки и изнасиловал. В какой-то момент я вырвала руку и ударила его локтем по голове. В ответ он ударил меня кулаком в височную область, и я потеряла сознание. Когда я пришла в себя, в машине курили все трое, и у меня начался приступ (я страдаю аллергической астмой, а ингалятор всегда с собой, в сумке). Я плакала и задыхалась и кричала: «Дайте мне ингалятор!» А они в ответ: «Отсосешь, получишь свой баллончик». Бакиров схватил меня за волосы и стал заставлять. Я сопротивлялась. Тогда он открыл дверь и ногой выпихнул меня на асфальт. Я была в одной футболке и в разорванных штанах. По морозу пошла к своим друзьям, потому что появиться в таком виде к матери я не могла...

Юля пришла к знакомым и заперлась в ванной. Ребята вызвали маму девушки, которая, поговорив с дочерью, отправилась в 45-й отдел. Но там ей ответили, что такой задержанной у них не было. Заявление об изнасиловании, совершенном собственными сотрудниками, разумеется, не приняли. Но в прокуратуре Невского района и Управлении собственной безопасности ГУВД нашли веские подтверждения ее рассказу. На следующий день были задержаны Бакиров и водитель А.Калиновский. Личность третьего виновника инцидента не установлена до сих пор.

31-летний Рамиль Зиядханович Бакиров в 1999 году закончил петербургское отделение Университета МВД, несмотря на то, что в 1996-м был отчислен из вуза за нарушение условий контракта. Брат Бакирова работает в Красносельском РУВД Петербурга на аналогичной должности дежурного по разбору, причем оба перешли на нее из уголовного розыска с понижением. Зачем? Сотрудники милиции в частных беседах признаются, что на этой должности можно хорошо заработать, поскольку непосредственно после задержания дежурный решает, привлекать человека к ответственности или отпустить домой.

Тяжелая артиллерия

По словам Юли и ее матери, к ним неоднократно обращались с предложением отозвать заявление, сулили тысячу долларов, потом две. А в июле 2002 года она обращалась в ГУВД с просьбой оградить ее от регулярных угроз и требований отказаться от претензий к Бакирову и Калиновскому.

Но потерпевшая, ее адвокат Дунаевский, следователь прокуратуры Чипкасов и судья Кальченко проявили редкую принципиальность: развалить дело не получилось. Хотя продавец, который поначалу видел, как девочек запихивали в «воронок», впоследствии «все забыл». А потом появились свидетели, подтверждающие версию Бакирова: он якобы подобрал пьяную, замерзшую Юлю в районе Рыбацкого и подвез ее поближе к дому. Одним из этих бдительных граждан оказался Э.Дмитриев, трижды судимый за кражи и грабеж. За три месяца до случившегося с Юлей суд Красногвардейского района приговорил Дмитриева к 7 годам лишения свободы условно. Как правило, столь большие сроки условного наказания, да еще при наличии прежних судимостей, дают только за «особые формы» раскаяния и по ходатайству из правоохранительных органов.

Позже защита представила нового свидетеля: социального педагога Дашкову, которая дала Юле отрицательную характеристику. Но в ходе допроса судьей выяснилось, что Дашкова лично не знала потерпевшую, никогда с ней не общалась, никаких фактов о ее плохом поведении привести не может. А директор школы, подписавший данную характеристику, был назначен, когда Юля там уже не училась.

Судебный процесс растянулся почти на четыре года: подсудимые и их адвокаты по очереди «болели». Весной 2006 года к попыткам «замылить дело» подключилась тяжелая артиллерия: отец Бакирова, в недавнем прошлом замминистра обороны Азербайджана по воспитательной работе, побывал на приеме у Генпрокурора Устинова. После этого к проверке обстоятельств «дела Бакирова» подключился отдел по расследованию особо важных дел горпрокуратуры Петербурга: допрашивали даже журналистов, писавших о милицейском беспределе. За время следствия и суда его трижды брали под стражу, но он с завидной регулярностью возвращался на свободу и снова надевал милицейскую форму. Приговор и заключение под стражу в зале суда он воспринял с искренним удивлением.

«Вихри» враждебные

Обвинение милиционеров в изнасиловании – явление крайне редкое в отечественной судебной практике. По статистике, за год при 51 обращении лишь в восьми случаях были возбуждены уголовные дела, и только в двух они дошли до суда. Одна клиентка рассказала, что 8 марта уронила сумочку на рельсы метро. Дежурный сержант багром вытащил потерю и попросил женщину вечером зайти в отделение. В отделе он с вернул ее вещи и пригласил в ресторан. Растерянная женщина согласилась. Сержант усадил ее в машину, отвез немного от станции и изнасиловал прямо на сиденье.

В Петербурге в Кризисный центр для женщин обратилась 20-летняя девушка, изнасилованная полковником милиции, знакомым ее матери, которая попросила офицера подвезти дочь домой. В другом случае наряд милиции в Курортном районе Петербурга под предлогом проверки документов пристал к трем девушкам, отдыхавшим на берегу озера. Их поместили в клетку для задержанных в милицейском «уазике», отвезли в лес и насиловали по одной на глазах остальных. Еще одна женщина была изнасилована в подъезде своего дома автоматчиками в масках и камуфляже. В милиции ей удалось лишь выяснить, что в это время в ее районе проводилась милицейская операция «вихрь-антитеррор».

В частных беседах сотрудники милиции признают, что изнасилования в органах процветают. Особенно этим грешат ночные наряды патрульно-постовой службы. Многие служители правопорядка склонны принуждать к этому даже незнакомых женщин, если чувствуют над ними свою власть. Как правило, их жертвами становятся подозреваемые в правонарушениях, малолетние сорвиголовы, нетрезвые женщины – то есть те, кто вряд ли потребует потом сатисфакции. Суд приговорил к 9 годам лишения свободы начальника милиции поселка Береславка Волгоградской области майора В.Чигляева, который насиловал в своем кабинете 15-16 летних девушек. А Ульяновский областной суд приговорил младшего сержанта Ленинградского РУВД А.Лысенкова к 17 годам лишения свободы за изнасилование и убийство студентки, которую они с коллегой обещал подвести до дома на милицейском «уазике».

Оборотни наоборот

За последние 8 лет в России осуждено более 15 тысяч милиционеров, в том числе около 700 – за убийства. С тех пор как стало бессмысленно отрицать рост милицейского криминала, руководство министерства ухватилось за старый киношный термин «оборотни». В МВД, дескать, работает свыше миллиона честных и принципиальных граждан, а отдельные преступные личности бросают на них тень недоверия. Хотя, скорее, дело обстоит наоборот, в милиции чудом сохранились отдельные приличные люди.

Недавно Мосгорсуд осудил четверых слушателей Московского института МВД России за серию ограблений и убийств. В ходе допросов выяснилось, что многие сокурсники бандитов знали об их промысле, но не только не пытались этому помешать, а наоборот, подумывали о вступлении в банду.

Неубедительно выглядят заявления генералов МВД, будто погоду в милицейском криминале делают случайные люди: большинство блюстителей, осужденных в 2005 году, проработали в органах более трех лет, многие до ареста считались «перспективными» и «отличниками». 33-летний капитан милиции из Воронежа В.Раздымалин в 2003 году стал одним из крупнейших наркоторговцев города. За два месяца наблюдения сотрудники ФСБ сняли на видео несколько десятков совершенных им сделок.

Стремление заработать приводит наиболее дерзких милиционеров к откровенному бандитизму. К пожизненному заключению суд приговорил 25-летнего лейтенанта О.Макайду, сына главы УВД Каменск-Уральского и лидера одной из местных банд. Однажды Макайда и оперуполномоченный ГУИН В.Аракчеев решили убить своего коллегу – оперативника Верх-Исетского РОВД Екатеринбурга Черникова, который был их конкурентом в крышевании наркоторговцев и производителей «паленой» водки. Черникова заманили в лес и предложили сыграть в популярную у милиционеров игру: кто быстрее освободится от наручников, будучи прикованным к дереву. Когда конкурент оказался в беспомощном состоянии, Макайда нанес ему 38 ударов ножом. Следующие два убийства милиционер совершил «под сексуального маньяка»: его жертвами стали женщины, и хотя мотивы были корыстными, Макайда совершал с трупами специфические действия, чтобы направить следствие по ложному следу. При ограблении квартиры коллекционеров антиквариата он зарезал 8-летнего хозяйского сына: мальчик показался ему опасным свидетелем. В Иванове двое ветеранов Чечни застрелили своего боевого товарища, с которым вместе штурмовали Грозный.

В Ростове-на-Дону участковые Кировского ОВД А.Юдин, Р.Зазекало и В.Рябов собрали вокруг себя несколько рецидивистов. Все они по вечерам собирались пьянствовать в опорном пункте охраны порядка. Здесь ради забавы избивали задержанных, вырезали маски и смазывали помповые ружья, с которыми потом ехали грабить. При этом «черновую» работу выполняли уголовники, а милиционеры собирали для них информацию о ходе расследования и даже давали напрокат свою милицейскую форму. Пенсионер Пустовойченко, доверившийся людям в форме, разменял трехкомнатную квартиру в центре Ростова на 1/16 часть старого дома на окраине. А когда он стал жаловаться, пенсионера пригласили в опорный пункт. Юдин, Рябов и Зазекало напоили его водкой, вывезли за город и забили камнями.

Профессионально деформированные

Пытки в милиции давно стали нормой. Международная правозащитная организация Human Rights Watch включила Россию (наравне с Египтом, Филиппинами, Шри-Ланкой, Узбекистаном) в список стран, где пытки стали традицией. Уполномоченный по правам человека в РФ говорит, что половина задержанных, с которыми он беседовал в тюрьмах и на зонах, говорили о применении пыток. Ряд судей отмечают, что пытки в России неотделимы от расследования уголовных дел.

А пока граждане вынуждены доверчиво выполнять требования людей в форме на свой страх и риск. А куда деться, если в центре Новосибирска к вам подходит младший сержант Чернышов и говорит, что ваша машина в угоне? Естественно, вы поедете с ним в отдел милиции, чтобы разрешить это недоразумение. Беда в том, что по дороге вам прострелят голову.

От редакции. В Туве новые руководители прокуратуры и МВД. Люди, не имевшие ранее никаких связей с преступным миром Тувы и гнилыми кадрами.