ИСТОРИЯ ТРЁХ КАТАСТРОФ

Ростехнадзор опубликовал сенсационный отчет об аварии на ГЭС

3 октября Ростехнадзор наконец представил итоги своего расследования августовской катастрофы на Саяно-Шушенской ГЭС. Отчет стал настоящей сенсацией – на 141 странице описаны причины аварии, ее весьма интересные подробности, а также названы имена людей, создавших условия для гибели 75 человек. Однако, чем больше становится известно про аварию, тем больше возникает новых вопросов.

ХРОНИКА СОБЫТИЙ

Согласно акту технического расследования причин аварии, представленному в субботу Ростехнадзором, события в Хакасии начали развиваться катастрофически не утром 17 августа, а несколькими часами раньше (в Москве был вечер 16 августа). Причем не на Саяно-Шушенской ГЭС.

В 20:20 по московскому времени на Братской гидроэлектростанции (БГЭС, в Иркутской области) в помещении АТС сработала пожарная сигнализация. Станция практически сразу же оказалась отрезанной от внешнего мира, так как вышли из строя все основные и резервные каналы связи. Кроме того, объединенное диспетчерское управление Сибири не получало никаких данных телеметрии, что усугубляло положение, поскольку БГЭС выполняет регулирующую функцию по распределению электроэнергии в энергосистеме региона.

Диспетчеры не могли управлять ГЭС в течение 40 минут – до 21:00, пока со станции с ними наконец не связались по сотовому телефону. К этому моменту персоналу станции удалось локализовать огонь, однако аварийный режим сохранялся еще в течение 11 часов – до тех пор, пока до конца не восстановили связь и не устранили последствия пожара.

За то время, пока связь с Братской ГЭС отсутствовала, диспетчеры начали перебрасывать нагрузку на Саяно-Шушенскую (СШГЭС). Всего в Сибири три ГЭС, способные выполнять регулирующие функции – Братская, Усть-Илимская и Саяно-Шушенская. Только их технические характеристики соответствуют этим требованиям и, поскольку на БГЭС начался пожар, функции регулятора перенесли на СШГЭС. Почему не на Усть-Илимскую, которая находится намного ближе, непонятно – в документе Ростехнадзора об этом ничего не говорится.

Так или иначе, СШГЭС, до этого обеспечивавшая лишь 20 процентов регулирования, разом получила 100-процентную нагрузку, так как к ней добавили 80 процентов регулирования основной ГЭС региона – Братской.

В связи с увеличением нагрузки, в 23:14 на Саяно-Шушенской ГЭС, где незадолго до этого шел плановый ремонт гидроагрегатов, была запущена турбина номер два (всего на СШГЭС 10 гидроагрегатов). До этого она находилась в резерве и из акта Ростехнадзора неясно, завершился ли ремонт гидроагрегата к моменту его экстренного запуска. Через 15 минут в работу был введен еще один резервный гидроагрегат – десятый. Таким образом, к 17 августа в работе находились девять из десяти турбин – все, кроме шестой, на которой шел ремонт. Дополнительные нагрузки, выпавшие на станцию, в несколько раз превышали те, что были на ГЭС до этого.

ОПАСНАЯ ЗОНА РАБОТЫ Как объяснил в конце сентября бывший консультант компании «Волжский гидроэнергетический каскад» Сергей Чернышев, у турбины есть две зоны скоростных режимов вращения: нижняя и верхняя. «При переходе из одной зоны в другую турбина проходит опасную зону резонансных колебаний. Она должна проходить ее, грубо говоря, дважды за время своего существования – когда ее разгоняют и потом, когда останавливают», – рассказал Чернышев.

РЕАКЦИЯ ЧУБАЙСА Анатолий Чубайс согласился с выводами Ростехнадзора. «Считаю, что в выводах Ростехнадзора достаточно полно отражены технические причины аварии. В том, что касается моей ответственности – я вообще отвечаю за все, что происходило при мне в отрасли», – цитирует Чубайса «Интерфакс». В то же время он заявил, что в 2000 году был обязан подписать акт приема Саяно-Шушенской станции в эксплуатацию, так как станция к тому моменту уже отработала более 20 лет. «Остановить Саяно-Шушенскую ГЭС в то время, в условиях роста потребления электроэнергии и годы дожидаться прихода инвестиций для замены рабочих колес гидроагрегатов было бы катастрофой для экономики Сибири и миллионов живущих там граждан», – добавил Чубайс.

В 2000 году, будучи председателем правления РАО «ЕЭС России», Чубайс утвердил акт о приеме ГЭС в промышленную эксплуатацию («Саянку» ввели в строй лишь в конце XX века, хотя начали возводить еще в 1963 году). В вину Чубайсу ставится также то, что в последующие годы не были выполнены мероприятия по безопасной эксплуатации СШГЭС: в частности, не был построен остро необходимый дополнительный водосброс и не заменены рабочие колеса на гидроагрегатах.

Однако Чубайс стоит в списке Ростехнадзора лишь третьим – впереди него идут действующий замминистра энергетики РФ Вячеслав Синюгин и гендиректор ОАО «ТГК-1» Борис Вайнзихер.

Синюгин в 2001-2004 годах работал заместителем Чубайса, а затем руководил ОАО «ГидроОГК» (прежнее название «РусГидро»). По данным «Ростехнадзора», именно он вывел ремонтный персонал из штатного расписания ГЭС, не внеся при этом в договоры ремонта и обслуживания требования о регулярном контроле технического состояния основного оборудования. Кроме того, он (как и Чубайс) причастен к тому, что состояние безопасности СШГЭС не получило реальной оценки. Строительство дополнительного водосброса и замена рабочих колес на гидроагрегатах, по мнению ведомства Кутьина, также на его совести.

О Вайнзихере написано меньше – он в 2005-2008 годах был техническим директором РАО «ЕЭС России», совмещая в течение двух лет эту должность с постом гендиректора ОАО «Силовые машины» (той самой компании, которая построит новые гидроагрегаты для СШГЭС). В отчете говорится, что он отвечал за введение в действие стандартов РАО «ЕЭС России», которые не обеспечили безопасную эксплуатацию ГЭС.

Еще один человек, несущий ответственность за то, что на ГЭС не были приняты меры по безопасной эксплуатации – это руководитель дивизиона «Юг» «РусГидро» Валентин Стафиевский, который в течение 23 лет был главным инженером «Саянки».

Предпоследним в «малом» списке Ростехнадзора идет председатель Центральной комиссии по приемке в эксплуатацию СШГЭС Анатолий Дьяков, который, несмотря на все недостатки и нарушения, принял ГЭС в эксплуатацию с оценкой «хорошо».

И, наконец, последнее (возможно, самое главное) имя – бывший министр энергетики РФ Игорь Юсуфов, который сейчас работает в МИД. Ни много ни мало, Ростехнадзор обвиняет Юсуфова в том, что он не создал механизмов реального государственного контроля и надзора за безопасной эксплуатацией объектов энергетики, а также (!) «не обеспечил разработку и принятие основ государственной политики в области безопасной эксплуатации объектов энергетики, способствовал передаче контрольных функций от государства эксплуатирующим организациям без принятия решений о повышении их ответственности за энергетическую безопасность РФ».

Среди 19 других фамилий (тех, кто был обязан предотвратить аварию) не менее любопытные имена. В первую очередь, это руководители станции и топ-менеджеры «РусГидро». Среди них директор СШГЭС Николай Неволько, главный инженер Андрей Митрофанов, его заместители Евгений Шерварли и Геннадий Никитенко, начальник службы мониторинга оборудования Александр Матвиенко, начальник оперативной службы Игорь Погоняйченко, начальник производственно-технической службы Александр Пересторонин, начальник службы надежности и техники безопасности Николай Чуричков, начальник службы технологических систем управления Андрей Чупров, а также и.о. начальника штаба ГО и ЧС службы экономической безопасности и режима Михаил Чиглинцев.

Последний отличился тем, что во время аварии уехал со станции на своем автомобиле, не организовав работу по ликвидации последствий аварии. Примеру Чиглинцева последовали Матвиенко и Чуричков. Директора ГЭС Неволько на станции вообще не было.

Кроме того, в список, который со временем может стать «черным», попал глава «РусГидро» Василий Зубакин. Ему вменяется пять нарушений федерального законодательства, в том числе закона о защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера.

Помимо Зубакина в перечень попали член правления «РусГидро» Борис Богуш, его заместитель, директор по эксплуатации «РусГидро» Тимур Юсупов, начальник департамента технической инспекции компании Николай Дорофеев, начальник департамента эксплуатации и управления режимами Тимур Хазиахметов, глава департамента планирования ремонтов, технического перевооружения и реконструкции Роман Клочков, а также бывший гендиректор Саяно-Шушенской ГЭС Александр Толошинов и замглавы управления Ростехнадзора по Сибирскому федеральному округу Анатолий Коновалов.

Самая любопытная фамилия (как и в случае с Юсуфовым) оказалась в самом конце. Последним в списке Ростехнадзора значится обвиняемый во взяточничестве бывший глава Сибирского управления Ростехнадзора Леонид Баклицкий. На него ложится ответственность за ненадлежащее проведение проверки Саяно-Шушенской ГЭС, которая состоялась в июне 2008 года.

Безусловно, вина всех вышеперечисленных чиновников не равнозначна. С одной стороны, речь идет о «чинах», которые занимались государственной политикой в области энергетики и подписывали бумажки на последней стадии – то есть, фактически были лишь отдаленно связаны с происходящим на станции. И с другой – о людях, которые непосредственно отвечали за жизнь своих сотрудников и на которых теперь всю жизнь будет лежать вина – доказанная в суде или нет – за гибель десятков людей.

На крупнейшей в России ГЭС по преступной халатности не оказалось необходимых мер защиты; на ней использовалось не защищенное от влаги и пыли оборудование; кроме того, на ней не было необходимых средств индивидуальной защиты.

К огромному числу жертв привело то, что в помещениях, расположенных под машинным залом, просто-напросто не было эвакуационных выходов на отметку, не подвергаемую затоплению. Людям, попавшимся в ловушку из воды и бетона, некуда было деваться.

Сам персонал ГЭС оказался не готов к такому развитию событий и не знал что делать. Началась паника. На станции в момент аварии находились около 300 человек, 75 из которых навсегда остались на рабочем месте.

СЕКРЕТНАЯ АВАРИЯ

Представляя журналистам отчет Ростехнадзора, Николай Кутьин рассказал, что авария на Саяно-Шушенской ГЭС была не единственной в своем роде – оказывается, четверть века назад у нее был брат-близнец. Дело было в 1983 году на Нурекской ГЭС в Таджикистане. На станции точно так же, как и в Хакасии, сорвало шпильки креплений с крышек гидроагрегатов, в результате чего произошла аналогичная авария.

Тогда министерство энергетики СССР засекретило информацию об аварии, и материалы о ней не попали к специалистам, которые теоретически могли не допустить повторения тех событий. К чести Ростехнадзора, на сей раз данные об аварии были опубликованы, хоть и с месячной задержкой. При этом с результатами работы комиссии по расследованию причин аварии может ознакомиться любой желающий – отчет выложен в свободном доступе в интернете.

Тем не менее, остается много вопросов. Во-первых, какие действия будут приняты после того, как стали известны имена тех, кого считают виновными в аварии на СШГЭС? Если деятельность всех обозначенных выше персонажей останется без правовой оценки, возникнет вопрос о том, кому и зачем надо было поднимать их имена.

Во-вторых, совершенно неясно, что произошло на Братской ГЭС, спровоцировавшей аварию в Саянах. Не стыкуются две вещи – если в течение 40 минут со станцией не было вообще никакой связи (для такого гигантского сооружения это практически немыслимо), то почему в сообщении иркутского МЧС инцидент с пожаром описывается как ничего не значащий эпизод? Если «происшествие на технологический процесс Братской ГЭС не повлияло», зачем надо было перекидывать всю (!) нагрузку с нее на несчастную «Саянку»?

Третий вопрос самый важный, но одновременно самый бессмысленный: сколько еще катастроф должно произойти, чтобы в России начали думать о безопасности предприятий, большинство из которых как были построены в СССР, так там и остались?

Ярослав Загорец