Подсудимые и фабриканты

Второго марта в офис корпункта газеты «РИСК» прибежал запыхавшийся следователь по особо важным делам Следственного комитета РФ по РТ. Не станем называть его фамилию, поскольку в данном случае это не имеет никакого значения. Напомним лишь, что лет 8 назад он, работая следователем респрокуратуры, судился с нашей газетой, но неудачно. Сей визит был вызван публикацией в газете «РИСК транзит» статьи «ВЗЯТКА – КУРАМ НА СМЕХ», в которой говорилось о взяточнике полковнике Юрии Монгуше, пойманного с поличным.

Кто-то, может, подумает, что следователя ПО ОСОБО ВАЖНЫМ ДЕЛАМ привели к нам поиски доказательств вины полковника-коррупционера. Но они ошиблись. Оказалось, что ретивому следователю срочно понадобилось узнать, откуда газете стало известно о коррупционере Монгуше? В запросе, который он принёс, было прямо записано: СК ведёт расследование утечки из своих недр следственной тайны. И поэтому он требует раскрыть источник информации и пояснить, на каких условиях эта порочащая коррупционера информация была получена редакцией газеты «РИСК транзит».

Нас, конечно, заинтересовало: отчего это следователь так ретиво защищает права пойманного за руку коррупционера? И неужели он и вправду не знает о существовании Закона РФ «О СМИ» и его 41 статью, которая так и называется «Конфиденциальная информация» и в которой, частности, чёрным по белому записано:

«Редакция не вправе разглашать в распространяемых сообщениях и материалах сведения, предоставленные гражданином с условием сохранения их в тайне.

Редакция обязана сохранять в тайне источник информации и не вправе называть лицо, предоставившее сведения с условием неразглашения его имени, за исключением случая, когда соответствующее требование поступило от суда в связи с находящимся в его производстве делом».

Наверняка в СК работают не полные идиоты и отлично понимают – никто и никогда не отдаст им на растерзание честных людей. А если знает, но запрашивает сведения об источнике информации, то что им движет? Карьерные соображения, корысть или просто глупость? А может, ему всего лишь нужен повод, чтобы вломиться в помещение, принадлежащее С.Конвизу, которого они так и не сумели засудить, невзирая на потуги?

Не станем настаивать ни на одной из версий и позволим читателю самому найти решение сей головоломки. Добавим лишь к ситуации один немаловажный на наш взгляд штрих: невзирая на то, что полковник Ю.Монгуш был пойман на месте преступления с поличным и даже умудрился каким-то странным образом написать «добровольную явку с повинной», которую почему-то принял следователь, ему, как и полагается по закону, не было в десятидневный срок предъявлено обвинение. А ранее, как известно, Кызылский суд отказал в аресте Монгуша и отпустил его восвояси под залог в 800 тыс. рублей. А теперь нанятые коррупционером адвокаты требуют, чтобы и эти деньги были срочно возвращены подозреваемому. И они, скорее всего, своего добьются, поскольку формально Монгуш теперь уже и не подозреваемый, а так – субъект наблюдения.

И нас заинтересовало: с какой это стати обычно свирепые в добыче (а чаще – фальсификации) доказательств подручные Чудан-оола больше пекутся об утечке информации о виновности их подопечного, чем о его виновности? Чем это им стал так дорог начальник милиции, обложивший своих подчинённых оброком? И зачем им так стали нужны фамилии сотрудников ОВД Кызылского района, пожелавшие сказать правду о своём начальнике? Уж не заткнуть ли им рот хотят в СК? А если действительно хотят, то с какой стати?

В принципе секретом не является, что до 70% материалов уголовных дел в Туве фальсифицированы. Это, конечно, не говорит о том, что все 70% осужденных невиновны. Совсем нет. Многие виновны, но непрофессиональные ленивые тувинские следователи не утруждают себя добыванием вещественных и прочих доказательств их вины, а фабрикуют под некую криминальную версию. Торжествует известный по телесериалу принцип «вор должен сидеть в тюрьме и не важно, как его туда посадят».

Но солидная часть уголовных дел фабрикуется по приказу «свыше». И тогда следователи создают образ «потерпевшего», сочиняют ему версию преступления и дают подписать заготовленные загодя протоколы допросов, а затем, чтобы т.н. «потерпевший» не отказался от своих слов, изолируют его в рамках «защиты свидетеля», затем подбирают подходящих «свидетелей», которые частенько и никакого отношения к делу не имеют и ничего по существу дела показать не могут, и на основе их «показаний» шьют дело».

Примерно таким образом было сфабриковано уголовное дело в отношении бывшего спикера Великого Хурала В.Оюна. Причём заплечных дел мастера так перестарались, всё состряпали настолько нагло и бестолково, что теперь и суд и прокурор не спят ночей, размышляя, что делать с литерным разваливающимся уголовным делом. А сам т.н. «потерпевший» отказался от всех своих показаний и заявил, что его подписи на протоколах «не похожи», и он теперь сильно жалеет, что когда-то поддался на посулы и оговорил человека. Бог, как говорится, шельму метит. В условиях изоляции под присмотром милиционеров и с их активным участием в дружеской попойке «потерпевший» по делу Оюна убил девушку и уже осужден за это. Версия о том, что её убили пьяные охранники из МВД и свалили вину на несчастного, конечно же «подтверждения не нашла».

В этом уголовном деле, как и в уголовном деле, сфабрикованном в отношении его помощника, обнаружены фальсифицированные протоколы допросов. Так, проведённая по запросу суда в Томске автороведческая экспертиза показала, что по крайней в двух протоколах допросов свидетеля Виноградова написанное НЕ МОЖЕТ ЕМУ ПРИНАДЛЕЖАТЬ. Короче, эксперт пришел к выводу, что свидетель Виноградов по своему образовательному уровню, словарному запасу, свойственной только ему манере излагать не может быть автором текста, зафиксированного в протоколе. Этот факт стал основанием для исключения этих протоколов из числа доказательств. А в суде свидетель обвинения Виноградов неожиданно заявил, что его несколько дней держали на какой-то базе, плохо кормили и возили на допросы. Измученный таким отношением, он, не читая подписывал, то что ему подсовывали следователи. А однажды даже привезли в кабинет Ш.Кара-оола и сам глава республики (ах какая честь!) попросил его не менять в суде «ранее данные показания».

Все эти щекотливые обстоятельства подробно описаны в приговоре. Обвинение не стало их опровергать и даже подвергать сомнениям. Напрасно защитники обвиняемого требовали вызвать в суд Шолбана Кара-оола и допросить в качестве свидетеля. Таким образом, факт фальсификации доказательств был установлен судом и зафиксирован в приговоре. Все признаки преступления, предусмотренного ст.303 УК РФ (фальсификация доказательств) налицо! Однако следователи Успун и Авр-оол со службы не изгнаны, а наоборот, повышены в должностях. Не значит ли это, что конвейер фальсификации уголовных дел в СК РФ по РТ продолжает работать без сбоя? Не подтверждает ли мнение о четко налаженной и сверху инициируемой системе фабрикации уголовных дел в целом?

Жаль, но в этом конвейере нашлось место и милиции, и прокуратуре. По крайней мере, в ходе рассмотрения уголовного дела по обвинению В.Оюна выяснилось: теперь подопечные министра Лобанова привозят из кожууна в здание криминальной милиции т.н. «свидетелей», под угрозами заставляют их писать заявления с ложными сведениями о том, что обвиняемый угрожает свидетелям и подкупает их. Потом эти заявления поступают к прокурору республики Бухтоярову, а оттуда через обвинителя направляются в суд. Правда, в суде такой «свидетель» нередко чистосердечно признается в своей слабости и раскрывают тайны работы правоохранительной системы.

И последнее. Для кого-то может показаться случайным, а нам видится в этом закономерность: следователь, состряпавший уголовное дело в отношении В.Оюна, и следователь, преднамеренно волокитящий уголовное дело в отношении полковника коррупционера – одно и то же лицо. И начальник у него – один и тот же. Чувствуете почерк? Вот мы и интересуемся: есть в ведомстве Чудан-оола коррупция, или она нам только мерещится?

А. Гаврилов