Партии власти не спастись от напасти

Нужна ли «Единая Россия» будущему президенту и премьеру?

То, что Владимир Путин и Дмитрий Медведев дистанцируются от «Единой России», как говорится, медицинский факт. После декабрьских выборов партию не очень видно и не особенно слышно. Показательной, например, была муниципальная кампания в Москве, совпавшая с выборами президента: единороссы просто-напросто скрывали партийную принадлежность, поголовно представляясь самовыдвиженцами.

Что же на самом деле происходит в «Едре»? Партия переживает затишье перед модернизацией или перед бурей, чреватой окончательным крушением? В этом попытался разобраться корреспондент «МК».

Тайны партийного мозга

Где находится мозг «Единой России»? До выборов в Госдуму это было, в общем, понятно – в Банном переулке. ...Сейчас все не так однозначно. Очень похоже, что центр принятия решений переместился во фракцию в Госдуме, а ЦИК тем временем переживает структурную перестройку. Его возглавил тридцатилетний экс-молодогвардеец Константин Мазуревский, человек довольно интересной судьбы. Карьеру он начал в... «Партии пенсионеров», где работал юристом, потом успел побывать министром юстиции Республики Тыва, после чего помолодел душой и стал молодогвардейцем. Константин категорически отказывается от любых интервью (с формулировкой «еще не время»), поэтому суть реформы ЦИК для всех остается тайной. Известно лишь, что наконец-то удалось заполнить вакансию руководителя политуправления, которая пустовала более года – после скандальной отставки Алексея Чадаева. Напомним, незадолго до увольнения он сначала заявил в блоге буквально следующее: «Да, «Единая Россия» – это партия воров. А кто сказал, что электорату это не нравится?» А затем жестко раскритиковал позицию Медведева по Ливии.

Теперь кресло Чадаева занимает журналист Лилия Кондратьева. В отличие от предшественника она ведет себя тихо. Еще одна новация – в ЦИК появилось технологическое управление. Политтехнологам, его наполнившим, дано задание подготовить партию к осеннему единому дню голосования. Их имена не разглашаются.

По информации источника «МК», партийцам, которые хорошо осведомлены о сути перестройки «Едра», дано указание держать язык за зубами. Те же, кому говорить разрешено, могут только строить версии. «Насколько я могу судить, система управления партией будет выстроена по образцу Администрации Президента и синхронизирована с ней. Появятся и межрегиональные комиссии, синхронизированные с руководством федеральными округами, – сказал «МК» депутат Госдумы, единоросс Роберт Шлегель. – Формируется абсолютно новый ЦИК, в который приходит много людей не из публичной политики, поэтому их имена мне ничего не говорят».

Страсти по председателю

Закрытость «медведей» естественным образом порождает слухи. Главный из них – о том, что партия больше не нужна ни Путину, ни Медведеву и ее «сливают», например, озвучивался с трибуны Госдумы устами эсера Николая Левичева. ...«Я думаю, что Путин будет дистанцироваться от «ЕР», ему ее негативный рейтинг не нужен, – сказал «МК» гендиректор Центра политических технологий Игорь Бунин. – Да и Медведев еще не принял окончательного решения ее возглавить, потому что она его явно не очень устраивает. Он ждет от партии некоей мутации, но партийцы не понимают, как и куда мутировать».

«Единороссы» анонсировали, что ближайший съезд партии состоится в июне. Однако, по мнению политолога, ДАМ будет тянуть время.

– У Медведева есть гораздо более важные проблемы, чем возня с «Единой Россией», – считает Бунин. – Ему нужно менять свой имидж, возникший 24 сентября. Он уже начал его менять, пробивая реформу политической системы... Вторая проблема Медведева – успех на посту премьера, который ему не гарантирован. Только в третью очередь он будет решать проблему партийной системы. Я думаю, что это произойдет не раньше, чем через полгода–год. До тех пор партия будет вариться в собственном соку и вести себя тихо, чтобы не наращивать антирейтинг.

– С точки зрения имиджа Медведеву не очень выгодно возглавлять «ЕР»?

– Для него это смертельно опасно. К «ЕР» приклеился образ партии чиновников-коррупционеров, и отцепить его практически невозможно...

А вот у депутата Шлегеля нет ощущения, что власть бойкотирует партию: «Скорее наоборот, мы же вместе работаем над реформой политической системы. Да, был момент во время президентской кампании, когда штаб Путина позиционировал его как кандидата не от «ЕР», а от всех россиян. Но даже в тот момент внутри парламента шла плотная совместная работа. Единственное, что сейчас чувствуется в партии, – это напряженное ожидание нового состава правительства».

– В партии есть уверенность, что ее возглавит именно Медведев?

– По моим ощущениям, вопрос об этом еще не решен, уверенности нет.

– Что будет с партией, если ее не возглавит Медведев?

– «ЕР» – это очень большой организм, и вопрос о председателе – не самый принципиальный. Это менее важно, чем вопрос, как партии быть эффективной в новых условиях, когда конкурировать придется не с теми соперниками, к которым мы уже привыкли. Наверняка какие-то представители появятся у Болотной, наверняка будет расширяться критика нашей партии в Интернете...

Раскол или ребрендинг?

Второй по популярности слух – о расколе в «Единой России». Впрочем, Роберт Шлегель в раскол не верит:

– Идеологически партия состоит из трех клубов: консервативного (так Шлегель называет патриотический клуб Ирины Яровой. – Авт.), центристского (Социально-консервативный клуб Андрея Исаева. – Авт.) и либерального («4 ноября» Владимира Плигина. – Авт.). Эти клубы полемизируют, иногда – резко. Но я не думаю, что речь идет о дроблении партии. Зачем нам терять большинство в парламенте? Раскол – это просто пожелание наших оппонентов. Однако можно ожидать, что идеологические платформы трех клубов приобретут большее значение при обсуждении законопроектов.

Естественно, в Думе мы голосуем так, как решает фракция. Но перед этим проходит обсуждение. И если раньше с докладом выступал один человек, который представлял позицию партии или комитета, то сейчас, вероятно, будут выступать представители всех трех платформ. Партия перестраивается, споров будет больше, в них рождается истина.

– В процессе этой перестройки конфликты возникают?

– Тут у нас все по-старому. Если они и возникают, то на поверхность не всплывают. Это – особенность российской политической системы в целом: все, что происходит, как правило, происходит в кабинетах, за закрытыми дверями.

– Много говорят и о ребрендинге «ЕР»...

– Смотря что под ним подразумевать. Менять название фракции по закону нельзя, да и смысла особого нет. Те ярлыки, которые в предвыборную кампанию навешивались на партию, на мой взгляд, уже воспринимаются только как шутка. «Жуликами и ворами» перекормили, это стало анекдотом. Так что смена названия не только невозможна, но и не нужна. То же касается медведя: это наш символ, его все знают. Ну, можно его повернуть: идет он вправо или влево – не принципиально.

Просто меняя название или картинку, мы не решим самые серьезные проблемы, которые есть у партии. Они связаны с тем, что в «ЕР» много людей, которые к работе и жизни партии никакого отношения не имеют, но при этом активно прикрываются партбилетом для достижения своих личных целей. Другая проблема в том, что партия слишком плотно связана с исполнительной властью. И это нам мешает быть объективными, реагировать на запросы граждан. Иногда бывает необходимо дать чиновнику по башке, а как это сделаешь, если он – наш, занимает определенное место в партийной иерархии.

– Это проблема системная, нерешаемая?

– Ее, безусловно, можно решить. Потому что большая часть депутатов заинтересована в том, чтобы контролировать исполнительную власть, заставить ее отчитываться, быть эффективной. Партия должна научиться давить на исполнительную власть. Тогда, кстати, ее авторитет вырастет.

Михаил Зубов,
«Московский комсомолец»