ВСТРЕЧИ С ИНТЕРЕСНЫМИ ЛЮДЬМИ

Я люблю порой вспомнить прошлое, людей, события. А их состоялось немало в моей жизни. И меня иногда спрашивают: книжек Вы, Сергей Семёнович, не пишете? Я признаюсь, что не пишу, и в ответ слышу: а напрасно. Уж больно случаи из Вашей жизни интересны.

И вот я подумал-подумал, перелистал в уме людей, с которыми меня свела судьба. А было их в моей жизни немало – достаточно вспомнить лиц союзного масштаба: зампреда правительства СССР – председателя Госснаба СССР А. Воронина, бывшего министра финансов и премьера СССР Валентина Павлова, федеральных политиков России Бориса Немцова, Гарри Каспарова, Виктора Похмелкина, Владимира Юшенкова, Владимира Головлёва, Бориса Березовского, Ивана Рыбкина, политических и государственных деятелей Тувы Шериг-оола Ооржака, Александра Мельникова. Некоторых, таких как Александр Кашин, Владимир Тавберидзе, Генрих Эпп и Баир Санчы уже нет в живых.

Интересно было наблюдать, как меняли не только вид своей общественной деятельности, но взгляды такие, как Каадыр-оола Бичелдей, Шолбан Кара-оол, Дозур-оол Тинмей или Григорий Ширшин. Вспоминаются встречи с такими неоднозначными людьми, как журналист и депутат Александр Хинштейн, начинающий олигарх Василий Урбан, партийный функционер депутат Сергей Неверов, сенаторы от Тувы Сергей Пугачёв и Людмила Нарусова...

Перед моими глазами прошла целая плеяда прокуроров и министров МВД Тувы. Ключевую роль в моей жизни сыграл управляющий трестом «Тувинстрой» Иван Киндинович Гнездилов.

Да мало ли я встретил интересных людей! Как видите, уважаемый читатель, персонажей много. И каждый из них – большой оригинал. Так что есть что вспоминать. Вот я и решил пойти навстречу редакции газеты «РИСК» и вспомнить про свои встречи с интересными людьми. Не все они являются (или являлись) обладателями светлых душ и последовательными борцами за чистые помыслы и справедливость. Скорее, наоборот: многие из них очень любили (и с успехом продолжают это делать сейчас) денежные знаки, комфорт и привилегии, конвертируя власть, молодость (или, наоборот, старость), влияние или обаяние в более осязаемые вещи. В которых можно удобно жить, которые можно ставить в собственный гараж или подсчитывать для своего удовольствия. И в этом плане чего только один Иван Чучев стоит! Но все они, на мой взгляд, будут интересны читателю. Тем более что я обещаю стараться подавать их персоны объективно и без прикрас.

ЧЕСТЕЙ

Родился я в Кызыле. Жили мы в центре Кызыла в особняке по ул. Щетинкина-Кравченко. У нас была большая ограда, где мама выращивала помидоры, огурцы, прочую зелень и много-много цветов. Сейчас на месте нашей усадьбы стоит памятник Непокорённому арату, а рядом – «дворянское гнездо» – дом, построенный для обкомовских работников. Некоторые мои друзья и знакомые полагают такое совпадение по установке монумента не случайным, что невольно рождает шутки в мою сторону о памятнике Непокорённому еврею. Соседствовали мы дружно. В соседних домах жили известные в Кызыле семьи. Фамилии Кара-оол, Аевых, Ростовых, Шын и Товарищтай, как и Конвиз, знали все. Особенно близкими были отношения с семьей Товарищтай. Поначалу мы пользовались одним колодцем на всех, затем, когда мой отец построил в Кызыле водопровод и канализацию и даже провёл воду в нашу ограду, водой пользовались совместно. (Правда, когда моего отца не стало, министр ЖКХ В.Еремеев тут же распорядился вдове своего бывшего заместителя водопровод отрезать под предлогом того, что он якобы может перемёрзнуть.) И даже калиток между нашими огородами не было. Главой семьи Товарищтай была Сара Сереновна – человек непростой судьбы и большая подруга моей матери.

Поскольку отец семейства Николай Товарищтай, бывший номенклатурный работник ТНР, за неосторожное слово, брошенное спьяну полпреду СССР на государственном банкете, был отправлен Главой ТНР Токой в некотором роде политическую ссылку – организовывать лесозаготовки на Малом Енисее – видели мы его крайне редко. А вот Сара Сереновна была в нашем доме частой гостьей. Мама научила её готовить в русской печи, которая у нас была, и она порой готовила в ней на всю свою многочисленную семью. Больше всех она любила свою старшую дочь Клару, которая вышла замуж и привела безродного и бесквартирного жениха в дом.

Не могу с определённостью сказать, почему, но её выбор семья не приветствовала. Особенно прохладно к зятю отнеслась тёща. Другие члены семьи кто его недолюбливал, а кто – тихо ненавидел. Но вида все старались не подавать. А поскольку мы очень дружили с младшими Любой и Ильёй, то отношения в семье для нас особым секретом не были. Впрочем, в нашем счастливом детстве места для анализа чьей бы то ни было жизни не было и мы дружили, играя в лапту, «чижика» или купаясь в воде в огромном чане, стоявшем посреди нашей огромной ограды.

Зятя Тинмея в семье все называли Честеем, и мы его звали также. Особой приветливостью он не отличался, был замкнутым и даже угрюмым, да и нам, честно говоря, было не до него. К тому же, вскоре они с Кларой куда-то переехали, и мы перестали видеться. А в 1972 году я уехал учиться в Томск, так что дороги наши надолго разошлись. Как потом рассказывала мама, Честей оказался каким-то учёным типа экономиста и как нацкадр был направлен в Москву учиться в аспирантуру. И, невзирая на то, что Сара Сереновна особой любви к нему не питала, она тоже поехала с семьёй Тинмеев в Москву, потому что у молодых появился ребёнок, за которым некому было приглядывать. Также нужно было решать материальные и жилищную проблемы. Как мне рассказывала мама, Сара Сереновна в Москве устроилась то ли сторожем, то ли дворником (а может, и тем и другим – одновременно), получила служебное жильё, в котором они и жили в основном на её зарплату. Впрочем, рассказ мой, собственно, не об этом. Тинмей отучился и вернулся в Кызыл. И стал даже каким-то начальником – грамотных тувинцев всегда не хватало. Но мы много лет с ним не виделись, и я его подзабыл.

Но так случилось, что тяга к романтике строительства и нужда в собственном жилье привели меня в трест «Тувинстрой». Начал я свою деятельность в нём заместителем главного диспетчера треста, хотя числился где-то в другом подразделении. Жили мы тогда семьёй у мамы в трехкомнатной квартире. И вот однажды на строительстве какого-то объекта (кажется, это был Дом Печати) в вагончик строителей, в котором шло совещание, вошёл невысокий, крепкого телосложения энергичный тувинец с пронизывающим неприятным взглядом и быстро взял инициативу в свои руки, спросив: в чём проблема? Почему топчемся на месте? А проблема была в том, что строители никак не могли пробить траншею то ли под водопровод, то ли под кабель. Объект был пусковой, а на носу – Новый год.

Я, конечно же, сразу узнал товарищтаевского зятя Тинмея. К тому же уже слышал, что он – председатель Кызылского горисполкома. Оказалось, что он уже раньше обсуждал тему траншеи и даже давал какие-то команды, но дело с того времени ни сдвинулось. А объект нужно было сдавать во что бы то ни стало – он числился в титуле серьезного заказчика – Обкома КПСС. Ни прораб, ни начальник управления ничего внятного пояснить не могли, и в дело вмешался главный инженер треста Пётр Медведев, который как-то несмело попросил у Тинмея помощи. Но тот его резко одёрнул: мол, я вам не отдел кадров! Людей у меня нет! А затем, сделав паузу, предложил: давайте так. Я даю талон на «Жигули» тем, кто пробьёт траншею за 5 дней!

Народ зашумел, засуетился. Штаб свернули и все стали расходиться. Я решил поздороваться со старым знакомым без посторонних глаз и подождал его возле горисполкомовской «Волги». Он подошёл и поздоровался со мной. Я спокойным тоном промолвил: здравствуй, Честей! На что он как-то странно посмотрел на меня, кивнул, сел в машину и уехал.

Я пришёл домой и маме рассказал о встрече. И отметил, что Честей как-то странно на меня смотрел: то ли не хотел здороваться, то ли еще что-то… Мама, знающая тувинский язык в совершенстве, в ответ рассмеялась: дурачок! Какой он тебе Честей! Честей по-тувински – старший зять! Клара – старшая дочь, поэтому младшим товарищтаям он был Честей – они его так и звали. Вот он тебе и удивился! К тому же он стал начальником. В следующий раз зови его Дозур-оол Лайзапович. Так ему будет понятнее.

С тех пор мы с Дозур-оолом Лайзаповичем на «Вы». Не помню, кому достались тогда «Жигули» и достались ли вообще, но траншею откопали за два дня. Сейчас он уже не начальник. Помнится, его «попросили» с должности в связи со скандалом по покупке с торговой базы дублёнки – времена были другие, не то что сейчас. Но характер и взаимоотношения с людьми у него, похоже, не изменились. На моё пятидесятилетие он выпустил толстую книжку, посвященную газете «РИСК» и мне лично, за что я ему благодарен. А тот курьёзный случай у меня в памяти остался.

Сергей Конвиз