Почему у помощников свирепый вид?

Неотвратимый конец – это смерть? Я вот думаю, что такое неотвратимый конец для политика или для высокопоставленного государственного чиновника? В физиологическом смысле – смерть это всё, это конец жизненного пути, а там либо в ад, либо на небеса обетованные, в общем, кто во что верит, тот туда и попадёт после смерти. Если же чиновник ни во что не верит, ни в бога – ни в чёрта, то по моей версии, он при жизни всё равно что, как на раскалённой сковородке жарится, ну или в котле варится.

В нравственном же смысле неотвратимый конец для политика или для госчиновника, что, впрочем, одно и то же, это – сущий пустяк. Госчиновник, он ведь как думает: не пойман – не вор. Вот и вся недолга. А кто ж его ловить-то будет, если прокуратура и полиция с другими серьёзными органами, что, впрочем, тоже одно и то же, свои людишки, прикормленные? Подумаешь, спёр миллион-другой из бюджета для содержания жены с детьми и родового имения на Серебрушке, ещё миллиончик для папаши с мамашей – они книжки воспитательные писать любят, ну и ещё пару-тройку на содержание левой женщины в Москве, что родила ему наследника. И десяти-то миллионов не наберётся – всего-то и делов! Что теперь, из-за такой смехотворной суммы ФСБ нагибать что ли, прокуратуру беспокоить, полицию гонять? Это он так думает.

Конечно, в этой жизни он испытывает неудобства: ему, точно, несладко приходится, попробуй-ка жариться-париться на чёртовом огне, да что поделаешь – от давней привычки воровать уже не избавишься. Вот и терпит, сколько мочи есть. Но её уже, мочи, всё меньше и меньше, видать, последние капли остались, хоть, в самом деле, садись да помирай. А помирать ему, ясен-пень, не хочется. Тогда – что? Тогда остаётся силы и средства с производства снимать и перебрасывать на борьбу, то есть, силы с производства по выращиванию, сбору и распространению конопли перебрасывать на борьбу с вредной газетой. Правда, закавыка тут есть одна. Для борьбы с газетой интеллект требуется, а с мозгами у него напряг. Это уже от природы – напряг. Ну, не дано от рождения, что поделаешь?

Силы и средства у него – это помощники, штатные и нештатные. Штатные – зарплату получают и в ведомостях расписываются. Нештатные – это помощники добровольные. Но и те и другие пешком не ходят, потому как Тува – территория немаленькая, пешком много не натопаешь, а если не натопаешь, то и не полопаешь. Вот и разъезжают то на семёрке жигулёвской под номером 421, естественно, РЕГ 17 с буквами ТАР и со свирепым выражением морды лица отбирают газету «Риск»; то на жигулёвской «Ладе» с номерными знаками О 086 АХ с визгом тормозов подлетают и внезапно выхватывают стопку газет из рук распространителя. А то и вовсе на серого цвета иномарке ScangYong У 385 АП РЕГ 17 гоняются за «Риском» и категорически выво­зят продавца газеты за пределы города и учат уму-разуму. Ну, дураки или как? Если не дураки, то отморозки, а если не отморозки, то тогда наоборот.

Он, который в котле при жизни варится, он считает, что я злобно клевещу, а я вовсе даже и не из вредности люблю начистоту обо всём говорить. Я же, конечно, не Спиноза, но если по логике идти, то по логике выходит, что за «Риском» охотятся как раз помощники этого страдальца, которого черти поджаривают. Ведь выяснилось же, что на прошлой неделе 50 штук газет отобрал мужик, который разъезжает на машине под №111 с блатными буквами ТТТ, он же – помощник.

Вот вы думаете, почему у помощников свирепые лица, почему такие злобно-ненавистные глаза, когда они вылавливают распространителей «Риска» и отбирают газету? Да потому, что им всё равно, о чём в газете пишут, во-первых, потому что не про них, а, во-вторых, они толком и букв-то не знают, но им не всё равно, что их от основного производства на конопляных полях отрывают. Основное же производство – это же благосостояние семейное, так сказать, хлеб насущный. Тут хоть кто рассвирепеет.

Очень вредная тувинка