Аресты в СК – ни любви, ни тоски, ни жалости

Новости об арестах в Следственном комитете России заслуживают не сухого политологического комментария, а эмоционального, человеческого, лирического. Это вызывает, конечно, неловкость, и хочется оговориться, что да, я все понимаю, перед нами – очередной виток аппаратной войны, в которой одни высокопоставленные люди используют против других высокопоставленных людей все, что есть в их распоряжении, и радоваться тут нечему. Но все мы – живые люди, а живые люди тем и отличаются от машин, что могут иногда, отбросив топографическую карту местности и отключив мобильный телефон, оглянуться по сторонам, набрать в легкие воздуха и выдохнуть – Господи, красота-то какая!

И мне кажется, перед нами именно такой случай, когда об аппаратной войне пускай рассуждает кто-нибудь другой, кто-нибудь более равнодушный или, если угодно, профессиональный, а я позволю себе набрать воздуха и выдохнуть – красота.

Охранка, которая не стала русским ФБР

Человек в голубой рубашке с замотанным каким-то платком (журналисты писали – балаклавой) лицом, сидящий внутри стандартной клетки российского суда. Его зовут Александр Ламонов, он – заместитель начальника в управлении собственной безопасности Следственного комитета. До 19 июля он, как и его арестованные коллеги Михаил Максименко и Денис Никандров, был влиятельным российским силовиком, а мы знаем, что такое влиятельный российский силовик. Это тот, у которого ни любви, ни тоски, ни жалости, зато неограниченный ресурс воздействия на жизнь обычных российских граждан.

За последние годы ведомство, в котором служит Ламонов, вторгалось в жизнь самых разных людей, и, перебирая имена своих знакомых, я мысленно ставлю галочки рядом с их именами: вот этому человеку СК испортил жизнь, и вот этому, и вон тому. Это СК создавал «Болотное дело», это СК разваливал дело об убийстве Бориса Немцова и, не могу не упомянуть и его, дело о покушении на меня.

Это СК посадил Сергея Удальцова и Леонида Развозжаева по делу «Анатомии протеста», это СК превратил Алексея Навального в рецидивиста, ограниченного в гражданских правах. Именно Следственному комитету принадлежит авторство позорных «украинских» дел вроде дела Надежды Савченко или дела Клыха и Карпюка, когда все понимают, что в выводах следствия звучит прямая ложь, но эта ложь конвертируется в реальные тюремные приговоры.

Следственный комитет – не овеянная славой спецслужба с вековыми традициями. Даже в масштабах сверхбыстрой постсоветской российской истории СК – это новое, молодое ведомство, созданное с нуля другом Владимира Путина Александром Бастрыкиным. То, что задумывалось как российское ФБР, за несколько лет превратилось в пошлейшую политическую охранку, живой символ которой – бывший телеведущий Владимир Маркин, чье генеральское звание выслужено не в боях, а на телевизионной арене, где от Маркина требуется зубоскалить и злорадствовать после каждого громкого ареста.

Молчание Владимира Маркина

Но Маркин молчал долго – целые сутки, и я ничего не могу с собой поделать – мне было приятно это молчание Маркина, потому что понимаю, что за этим молчанием стояло: обескураженность, растерянность, страх. Охранка напоролась на другую охранку – ФСБ, и ее топ-менеджмент прячет теперь свои лица, сидя в клетках Лефортовского суда.

Знаю, что злорадствовать нехорошо, но право же, если и есть в жизни ситуация, когда чье-то попадание в российский суд и российскую тюрьму может вызывать удовлетворение, то вот она, эта ситуация, перед нами – когда в клетку сажают тех, кто сам строил эту клетку, кто создавал и использовал следственное ведомство для сведения политических счетов и решения политических проблем, кто подменил в России закон политической волей и приравнял его к желаниям и прихотям Кремля.

Оказывается, самодовольным генералам из СК очень идет эта клетка. Я видел в ней своих товарищей, вина которых заключалась только в том, что они не побоялись выступить против власти, и я вижу теперь в этой клетке тех, кто еще совсем недавно чувствовал себя (и чего уж там, вполне обоснованно чувствовал) вершителем человеческих судеб. В этом есть что-то ветхозаветное – око за око, но трудно, очень трудно не чувствовать удовлетворения, когда видишь, как они прячут от фотографов свои высокопоставленные лица.

В газетах пишут о связях руководителей СК с человеком по прозвищу Шакро Молодой, суперзвездой криминальной субкультуры. В эту связь можно верить, можно не верить, это не имеет значения. К тому, что в России можно посадить кого угодно за что угодно, нас много лет приучало и успешно приучило именно ведомство Александра Бастрыкина.

Но когда яма, вырытая для других, становится ловушкой для того, кто ее копал, это даже как-то примиряет с существованием этой ямы. Этим чувством вряд ли стоит гордиться, его вообще лучше гнать от себя, оно неприличное, но мы живые люди, и иногда можно дать слабину.

Олег Кашин
«Deutsche Welle»