Салют по воробьям

Сенатор Валентина Матвиенко, призывая правоохранительные органы страны вести реальную борьбу с коррупцией, предупредила, что вести её надо реально, а не стрелять по воробьям.

Два громких уголовных дела сейчас рассматриваются в Кызылском городском суде. Резонанс по одному из них получился потому, что к нему имеет некоторое отношение начальник СУ МВД РФ по РТ полковник Дуюн Е.А. Сейчас уже известно, что в результате кулуарных переговоров полковник остался в стороне от судебного процесса. Невзирая на скандал, он до сих пор занимает свою высокую полицейскую должность и даже порой исполняет обязанности министра и заявляет, что ничто ему уже не угрожает.

Похоже, усилиями сотрудников СКР он плавно перекочевал в категорию невинных свидетелей. Почему «похоже»? Да потому, что у нас правоохранители с гнильцой живут по принципу «не пойман – не вор!». Вот и приходится автору осторожничать, хотя те, кто с самого начала знал о ходе расследования уголовного дела по обвинению Сата Монге о даче взятки, полагают, что установленная следствием взятка предназначалась Дуюну. Обвиняемый Сат – это просто «несун». Ну а полковник по этой классификации натуральный «решала».

В этой связке «несун-решала» оба, похоже, работали давно. И работали плодотворно. Сам полковник, по словам уже других бывших его сослуживцев по работе в следственном подразделении ГУВД г.Кызыла в 90-х годах, с самого начала проявлял недюжинные способности в изобретении хитроумных схем обогащения. Порой вспоминают даже какой-то случай с подозрительным пакетом, который тогда ещё рядовой следователь горотдела Дуюн выбросил в форточку, когда к нему пришли оперативники. Жаль, конечно, что те оперативники оказались лопухами и не удосужились взглянуть на форточку, сбегать на улицу и на свежем снегу увидеть преспокойно лежащий пакет. Но, как говорится, прошлого не вернёшь...

А теперь другое время. Уже не надо деньги передавать из рук в руки, прятать их в подвалах, гаражах или на чердаках. Набрал ряд цифр, код и – взятка в ту же секунду ложится на заветный банковский счёт. За руку при этом, действительно, схватить очень сложно. А если особого желания ловить нет, то вообще невозможно.

21 декабря прошлого года я официально известила руководителя пресс-службы СКР по РТ А. Нурсат о том, что мною готовится публикация по делу о взятке, которое рассматривается в суде. Мы с ней договорились, что я подготовлю вопросы, интересующие читателей, на которые ответит генерал Потапов А.Е. – руководитель СКР по РТ и Саая К.А. – следователь, непосредственно расследовавшая это дело. Мне сразу сказали, что сотрудники СКР не пойдут со мной на контакт по этому делу. И даже не потому, что не захотят, а, возможно, потому что у них вообще отсутствует такой опыт общения с прессой. Отсутствуют желание и профессиональные навыки формировать позитивное общественное мнение о своей работе, держать обратную связь с населением. За два или за три дня до моего визита к начальнику пресс-службы генерал как раз давал большую пресс-конференцию, на которую меня, кстати, почему-то не пустили, ссылаясь на личное указание Потапова. Но правила журналистской этики, принятой повсеместно, требуют для объективности, чтобы невольно не вводить своих читателей в умышленное заблуждение, представлять различные точки зрения и мнения. Да, на стадии предварительного расследования мне бы никто не стал отвечать на мои вопросы и комментировать выводы – всё-таки тайна следствия. Но теперь, когда дело в суде и когда выяснилось, что Дуюн уже честный мент, а не преступник – теперь эти вопросы встали с особой остротой.

И всё же, думаю, может быть А. Нурсат, подчиняясь служебной субординации, всё-таки известила своего непосредственного начальника и передала ему моё письмо:

«Вопросы, которые интересуют газету «РИСК» в рамках журналистского расследования: 1. По каким причинам не удалось привлечь начальника СУ МВД РФ по РТ полковника Дуюна Е.А. к уголовной ответственности? 2. Правда ли, что в самом начале следствия и после, во время следствия, когда обвиняемый по делу Сат Монге находился в СИЗО-1 г. Кызыла, Дуюн Е.А. летал в Москву? 3. Кто расследовал дело по этой взятке, сколько сотрудников входило в следственную группу? 4. Кто являлся руководителем следственной группы? 5. Каким образом Председатель СКР РФ Бастрыкин мог препятствовать расследованию дела по взятке Дуюну? 6. Есть ли какие-нибудь письменные доказательства того, что Бастрыкин «запрещал арестовывать Дуюна»?».

Впрочем, вполне могу предположить, что А. Нурсат проигнорировала мои вопросы и не озаботилась тем, как доложить о них генералу. Местные сотрудники не успевают привыкнуть к «залётному» начальству, их привычкам и требованиям, местные сотрудники знают – новоиспечённый генерал, получив на погоны вожделенные большие звёзды, улетит к новым карьерным высотам, а им здесь оставаться и жить. Помню, как один уволенный по несоответствию сотрудник следкома сказал: ох, и дурим же мы этих заезжих и залётных генералов, водим за нос, поддакиваем им, но всё делаем по-своему.

Давайте по-честному, давайте признаемся – да, это так и никак не по-другому. Думается, руководитель СКР вряд ли испугался бы этих простых вопросов и спокойно мог бы ответить на них. Ведь я не пыталась влезть в тонкости оперативных разработок, агентурных литерных дел, не просила раскрывать имён информаторов и иных данных. В общем, всего того, что составляет настоящую тайну следствия и оперативно-розыскных мероприятий. Нет, всего шесть очень простых вопросов. Однако ответов на них я так и не получила. Вот и возникает закономерный вопрос: если всё, что творится в СКР – тайна за семью печатями, тогда зачем в ней пресс-служба? Просто получают звания и деньги? Работают на себя? Не слишком ли жирно?

Может быть, генерал Потапов найдёт время и ответит хотя бы на этот простой вопрос?

Алла Донгур-оол