«Эпидемия ВИЧ должна быть объявлена по всей России»

В Екатеринбурге – эпидемия ВИЧ. Как сообщили в региональном управлении здравоохранения, официально об этом не объявлено, но эпидемическая ситуация существует уже в течение пяти лет. На данный момент вирус иммунодефицита выявлен у 1,8% населения – от ВИЧ страдает каждый 50-й житель Екатеринбурга.

О том, почему во многих городах России ситуация с ВИЧ является критической, в чем главная причина эпидемии и может ли Россия повторить судьбу Африки, «Росбалту» рассказал Игорь Пчелин, председатель регионального благотворительного общественного фонда борьбы со СПИДом «Шаги», член координационного совета по СПИДу при Минздраве РФ.

– Хотелось бы поблагодарить Екатеринбург за то, что медики посмотрели правде в глаза. Спасибо за то, что признали проблему. К сожалению, в российских регионах боятся говорить об эпидемии ВИЧ. На уровне субъекта РФ это равносильно признанию плохой работы (хотя на самом деле это не одно и то же). Чиновники опасаются, что их будут ругать за «неэффективность».

Конечно, то, что в управлении по здравоохранению поспешили дать разъяснения, – следствие работы нашей системы. В то же время в Екатеринбурге не отрицают высокий уровень заболеваемости ВИЧ, и это важно.

– Новость уже получила большой общественный резонанс. Какими, на ваш взгляд, будут последствия?

– Я ожидаю, что в ближайшее время еще несколько регионов признают катастрофическую ситуацию с ВИЧ. До сегодняшнего дня об этом не принято было говорить. Но проблема стоит очень остро. Особенно в моногородах. В Троицке, Орске пораженность ВИЧ среди людей до 30 лет достигает 10%. Это при том, что эпидемию можно объявить, когда болен всего 1% населения.

– Можно ли говорить о том, что эпидемия ВИЧ должна быть объявлена во всей России?

– Да. Об эпидемии ВИЧ в России говорили еще несколько лет назад. Однако за все время нам ни разу не удалось ее остановить. Прирост новых случаев заболеваемости ежегодно составляет до 10%.

В стране в день регистрируется до 300 новых пациентов, у которых выявили вирус иммунодефицита. Конечно, какие-то регионы в силу географических особенностей менее подвержены росту заболеваемости. Наиболее серьезная ситуация в Поволжье и на Урале, через которые проходит наркотрафик, и центральных регионах, где высока мобильность людей и много мигрантов.

– Меры, которые предпринимаются в сфере здравоохранения для профилактики ВИЧ, недостаточны?

– Сейчас принимается национальная стратегия по борьбе с ВИЧ (в октябре Дмитрий Медведев подписал подобный документ, но это только начало решения проблемы). Есть ряд попыток повлиять на ситуацию, но я боюсь, что мы, скорее, будем искать следствие, а не искоренять причину.

В сфере профилактики ВИЧ в России уже много лет ничего не делается. Да, есть отдельные попытки что-то изменить, но, как говорится, кто в лес, кто по дрова. С уязвимыми группами населения работу практически не ведут. Бюджетные деньги регионы тратить на это не могут и не хотят. И вот сейчас образовался гейзер, а под землей – огромный пласт, который угрожает взорваться и унести жизни множества людей.

Необходимо увеличение финансирования в этой сфере, широкий охват населения препаратами для лечения, массовое подключение пациентских и общественных социально-ориентированных организаций к работе по профилактике ВИЧ. Раньше это была забота государства. Оно не справлялось и закрывало глаза на происходящее. А пациентские организации не могли этим заниматься – не было госзаказа. Эта ситуация должна измениться.

Если мы будем скрывать эту проблему, то вскоре население страны сильно сократится. К 2020-2025 году в России от ВИЧ будут погибать значительно больше людей, чем сейчас. Вирус иммунодефицита ежедневно уносит жизни 50 человек, а в ближайшее время будут сотни. Сначала прирост будет идти по математической прогрессии, потом пойдет по геометрической.

Чиновники должны понять, что легче проводить профилактику, чем лечить заболевание. Это и финансово выгоднее.

У нас есть несколько лет, чтобы стабилизировать ситуацию. Иначе будет как в Африке. Там поражаемость ВИЧ за 25 лет составила до четверти жителей городов и селений. В итоге население начало вырождаться, произошла деградация. Умирали учителя – и некому было учить детей. Погибали врачи – и некому было работать в больницах. Меньше людей могли заниматься сельским хозяйством и т. д. То есть большая часть населения оказалась не в состоянии выполнять те функции, с которыми раньше справлялась.

– Евгений Ройзман заявил, что главная причина распространения ВИЧ в Екатеринбурге – героиновая наркокатастрофа конца 1990-х – начала 2000‑х годов. А какова ситуация в других регионах?

– Сейчас люди, употребляющие наркотики, – это одна из уязвимых групп населения, в которой продолжает распространяться ВИЧ-инфекция. В некоторых регионах это основная группа распространения ВИЧ. Но в большинстве городов ситуация уже изменилась – там вирус иммунодефицита передается чаще половым путем.

– Каков портрет типичного пациента с ВИЧ?

– Чаще всего это человек в возрасте 25-35 лет. Эпидемия активно «взрослеет». А группа людей старшего поколения традиционно выпадает из общей профилактики, ведь у государства в приоритетах молодежь.

Традиционно в группе риска – наркопотребители, секс-работники и мужчины, практикующие сексуальные отношения с мужчинами (это принципиально важно, так как по статистике бисексуальных мужчин намного больше, чем гомосексуальных, и мы говорим не об этике, а о медицинском аспекте ВИЧ-инфекции. В российской классификации принят код 103, который означает не гомосексуалов, а именно МСМ (мужчины, практикующие сексуальные отношения с мужчинами).

– Однако врачи, наоборот, говорят, что доля представителей ЛГБТ среди ВИЧ-инфицированных невелика.

– Выявляемость невелика, это правда, но это совершенно не означает, что в группе ЛГБТ ВИЧ-инфекция не распространяется. Более того, в 2012 году каждый четвертый представитель данной группы, сдававший тест на ВИЧ, получал положительный результат. В 2016 году уже каждый третий получает такой результат. Видна явная угрожающая прогрессия. Конечно, если не работать с этой группой, не замечать ее, то и выявляемости в ней не будет, а значит, не будет «проблем».

– Как обстоит ситуация с обеспечением пациентов с ВИЧ/СПИД лекарствами?

– Проблемы есть и здесь. Существуют госгарантии обеспечения лекарствами всех нуждающихся россиян. Но препаратов не хватает. Нет специальных программ «удержания» людей на терапии – я имею в виду психосоциальный аспект. Препараты нужно принимать ежедневно всю жизнь, не все пациенты это понимают. Люди боятся побочных эффектов и бросают терапию.

В том же Екатеринбурге, кстати, хорошие программы для пациентов с ВИЧ. Активисты рассказывают пациентам, как жить с этой проблемой. Местный СПИД-центр давно сотрудничает с организациями сообщества пациентов.

– Мы можем сколько угодно рассуждать о том, что необходимо изменить ситуацию с профилактикой ВИЧ среди населения, но факт остается фактом – расходы на медицину сокращаются.

– И мы боимся того, что сокращение расходов на медицину отразится на ситуации с профилактикой и лечением ВИЧ. На заседании правительства в этом году говорили, что нужно увеличивать в 2-3 раза объем средств на лечение ВИЧ-инфицированных пациентов. Но с учетом грядущих сокращений статей расходов на медицину, непонятно, как это можно будет сделать.

«Росбалт»