Он и они. Пьеса.

Сцена изображает некое Собрание восторженных людей. Перед Собранием выступает Он. В почтительном отдалении его вдумчиво слушают Они.

ОН:

– ...Теперь пойдет удар по нервам. У нас хватает куражу. Вы нас не слушали. Теперь вам придется слушать. Щас скажу. Вы не питали интереса, вы нас кидали столько раз...

ОНИ:

– Сэр. Для кого вся эта пьеса?

ОН:

– Ну, разумеется, для вас! Они и так проголосуют за вечный бой и рабский труд, а если надо – нарисуют, а если надо – перемрут: они илоты, патриоты, их даже голод не берет, они запуганы до рвоты на поколения вперед. Я им скажу, как в подворотне: покажем миру, мужики! – и сразу, даже и без сотни, пойдут на митинг в Лужники. Я клал на эту биомассу, как полагается царю. Мне с ними говорить не в кассу, я только с вами говорю. Для их потехи – Жири, Ксюшадь, а я-то с вами, господа, но вы же не хотите слушать! Теперь послушайте.

ОНИ (почтительно):

– О да!

ОН (удовлетворенно):

– Ну вот. Я к вам опять с сюрпризом. Следим внимательно за мной: он может верхом, может низом и даже может под землей. Он если жахнет, так уж жахнет. Он называется «Сармат». Тут русский дух, тут смертью пахнет – ты чуешь этот аромат?

Мы не провинция, не быдло, не Третий мир, не фунт говна. Ракета здесь. Ее не видно. Она... секретная она. Когда она из шахты выйдет, неся порядок и добро, то ваше ПРО ее не видит, а видит только наше ПРО. Ее не видит око НАТО и подпиндосовский прохвост, но вам она-то, как «Армата», сейчас предстанет в полный рост. Ну что, вы видите ракету? Я сам тащусь, какая жесть. А этим кажется, что нету, хотя на самом деле есть. Вот так. Я кнопку трону чуть лишь – она взовьется, будто стриж...

САТИРИК (в отдалении, хватаясь руками за голову):

– Нет, этого не перешутишь! Нет, это не переостришь!

ОН (снисходительно):

– А вот еще образчик свежий. Она взлетит из-под воды – и нет обоих побережий: Сиэтла, Мэна и ты ды. Она коллайдер ваш адронный легко отправит на покой: в ней вставлен двигатель ядрёный, конкретно ядерный такой. Она, из шахты выползая, летит на ваши племена. Смотрите: видно?

(Начинается мультфильм)

СОБРАНИЕ:

– Это зая!

ОН:

– Не зая это, а она. Такая как бы маскировка. Какой разбег! Смотрите – вжик! Вам видно? Он бежит от волка. Вот так она и побежит.

ЖУРНАЛИСТКА СО ЗНАЧКОМ «RT»:

– Да, мультик незамысловатый. Но я скажу вам, вашу мать, что подрывать себя гранатой важней, чем мультики снимать. Наш трудный век недаром прожит, у нас художники в цене: снимать он, может, и не может, но подорвать себя – вполне!

(Слышен взрыв гранаты за сценой)

ОН:

– Пускай трепещет мирозданье. Красно взорваться на миру! Я только для нее названья пока никак не подберу. Ведь я все время на работе, во всякий час куда-то зван... Вы, может, сами подберете?

СОБРАНЬЕ:

– Атас! Песец! Пацан! Рамзан! Медвед! Гиена! Росомаха! Пантера! Мертвый либераст!

ОН (удовлетворенно):

– Она дает уже полмаха, а скоро точно маху даст. Так мы ответим чистоплюям. Для вас Россия – мертвый лев, вы говорите – мы блефуем, а это все не блеф, не блеф! А настоящая ракета, что защищает Третий Рим. Не блеф, мы повторяем это. Неясно – снова повторим. Не блеф! Летает по орбите, километровая в длину! А вы нас слушать не хотите.

ОНИ (почтительно):

– Но мы вас слушаем!

ОН (отмахиваясь):

– Да ну! Вы никогда нас не любили, вы возмутительно горды, а мы когда-то в русском стиле вас защитили от Орды! Мы вам сто раз припомним это, партнерам барственным своим... Но есть еще одна ракета. Мы за ценой не постоим. Мы можем все секреты выдать, чтоб вас поглубже поразить. Ее совсем нельзя увидеть, а можно лишь вообразить. Она сначала вас приманит, а после ап! – пропал и след, как тот рогозинский племянник: он как бы есть, а как бы нет. Он был для подвигов воспитан, бывал под вражеским огнем...

ОНИ (почтительно):

– Ваш метод был на нем испытан?

ОН:

– Ну да, естественно, на нем! Скажите мировой элите: не уцелеет ни один. А вы нас слушать не хотите...

ОНИ (вежливо):

– Но мы вас слушаем!

ОН:

– Да блин! Мы мочим вас на всех этапах до самой ядерной зимы, но чу! Я чую странный запах. Они обкакались?

СОБРАНИЕ:

– И мы! Мы представляем горсткой праха их разожравшийся народ. Они обкакались от страха, а мы совсем наоборот.

ОН (увлекаясь):

– Мы вас разделаем, как Сталин! Мы не хотим иных путей! Перед собою мы поставим конкретно женщин и детей! Конкретно с Трампом и Бараком, как деды много лет назад, конкретно всех, конкретно раком...

ОНИ:

– Но что хотите вы сказать? Вы, так сказать, достигли цели, мы внемлем голосу Москвы: так что вы нам сказать хотели?

ОН:

– Сейчас скажу.

ОНИ:

– Скажите!

ОН:

– Ыыыыыыыыыыыыыыыы!

Дмитрий Быков
«Новая газета»