Боль зубная

Дверь тихонько отворилась. В деревне без запоров жили, и луч фонарика ударил в мои полусонные глаза.

– Кто там?

– Это я, Марфа. Вставай, пошли со мной.

– Ты что – на тридцать лет помолодела?

– Окстись с тобой, тоже мне выдумал. У Еремея зуб болит, а ему завтра на охоту отправляться.

– Я-то тут причем? Иди к Маше-медичке, пусть лечит.

– Какой там лечит, выдернуть надо, а у ней силов не хватает – зуб-то коренной. Вот и пришла за тобой.

– Ну и нашла лекаря-силача! Шла бы к Евлампию – тот бы вместе с челюстью выдрал. Сила-то у него неуемная. Дня что ли не хватило, ночью без света «операцию» производить.

– Я фонариком посвечу.

– Подвинься, Акулина, я встану.

Сотворил же Господь бабу мягкой да горячей, подниматься-то нет охота. Брры...

Деревня жила по законам, понятным только ее обитателям. Почему никто не должен знать, что у несчастного такая оказия? – для меня это осталось загадкой. В медпункте, куда мы прибыли, мужик в потемках сидел на стуле с раскрытым ртом. Видно, предыдущий «хирург» славно поработал, что даже уста не смыкались. Который-то? Еремей ткнул пальцем в рот.

– Свети, Марфа. Ага, вижу. Где пассатижи?

Маша ткнула мне во влажную ладонь инструмент для удаления зубов. Зажав больной «объект» щипцами, пытаюсь его «выкорчевать», но не тут-то было. Он монолитно сидел на своем месте, даже не шатаясь. Ну и терпение у русского мужика!

Невольно вспомнилась армейская служба. Заступив на недельное боевое дежурство приказом командира полка, чему мы были несказанно рады, освобождались хотя бы на неделю от нарядов на кухню, караульной службы, присмотра старшины. После обязательного развода, где проверялась солдатская выправка и напоминалась ответственность несения службы на данный период, звеня подковами кирзовых сапог, отправляемся к месту назначения. Во рту «затикало». Не понял! К вечеру моя стриженая «под горшок» голова готова была свалиться с плеч от ужасной, доселе не испытанной зубной боли.

На объекте имелся шкаф с секретной литературой, ключ с печатью от которого имелся только у меня на время дежурства и у начальника группы – нашего капитана. В моменты, когда «искры из глаз» сыпались от невыносимой боли, открывал шкаф, в который редко кто заглядывал, доставал электрическую лампочку, с отбытым цоколем, наполовину заполненную спиртом для чистки контактов, заткнутую ватным тампоном. Мочил ватку в спирте и прикладывал к больному месту. Боль утихала. Как-то при очередной «схватке» сунулся в шкаф, а лампочка пуста. Понятно, у кого второй ключ!

– Товарищ капитан, у меня зуб!

– Да ты не беспокойся, я достану.

Дождался конца дежурства «со слезами в глазах» – капитан так и не выполнил своего обещания. Я сидел в медсанбате, в городе, в 25 км от нашей части, в очереди. Передо мной было человек пятнадцать солдат. «Да, долго придется ждать!» Но очередь двигалась как-то подозрительно быстро.

– Ну, как там? – спросил у выскочившего из кабинета солдата.

– Там узнаешь!

«Ну, это понятно. В армию всегда направлялись самые лучшие кадры. Поэтому и процесс лечения идет быстро. Наконец-то и мне подлечат зубы и избавят от боли». Смотри-ка, уже открываю дверь кабинета. Капитан медицинской службы ниже среднего роста с закатанными рукавами на по-обезьянне сильных руках.

– Садись, открывай, который?

От неожиданности и боли глаза подкатились под лоб.

– Чего сидишь? Следующий!

И только звук брошенного в унитаз зуба привели меня в чувство. «Вот черт! Да он же мне почти здоровый зуб выдернул, притом коренной. Только бы подлечить немножко! Да в армии не лечат, в армии служат».

Не помню – с кем я поделился своими зубными приключениями. Да это, впрочем, и не так важно. В деревне, даже если ты проживешь молчком всю жизнь, о тебе все равно все будут знать от зачатия и до сих пор. А если тебе выдернут зуб, ну, дорогой, ты должен знать об этом все и уметь делать.

Вот и стою перед раскрытым Еремкиным ртом. А что делать дальше? Никакого понятия. Мысль работает лихарадочно.

– Стоп, идея! Вставай!

– Зачем?

– Вставай, тебе говорят! Зачем? Зачем? Слушаться надо.

Переставляю стул к дверному косяку.

– Садись. Свети, Марфа. Ага, вижу.

Защемил больной зуб, тащу на себя. Мужик, естественно, тоже на себя, но не тут-то было. Его голова уперлась затылком в косяк и осталась в прямом положении, что дало возможность вытаскивать зуб прямо, а не наискось. Щипцы стукнули о верхнюю челюсть, и изо рта показался огромный коренной зуб с раздвоенным корнем.

В ту ночь я долго не мог уснуть. Все-таки, это была первая «операция лечащего врача – стоматолога», к тому же без всякой подготовки.

Минул год. И надо же! Точно в такое же вечернее время, такой же лучик фонарика.

– Что, опять?

– Да.

– Коренной?

– Коренной.

– Ну я ему в прошлом год...

– Это второй, верхний.

На этот раз все было проще. Сказывался прошлогодний «опыт». Усадив пациента на стул к косяку, удалил зуб без мучений.

Наступило лето. Сосед у меня через три дома живет, одинокий мужик, что-то ведет себя не как все – возбужденно. То по улице промчится, то на речку сбегает и все ускоренно.

– Ты что, Егорка? – вышел я навстречу.

– Да зуб меня доконал. Ни сна, ни отдыха!

– Так ты лечи его.

– Да не вылечишь – рвать надо, а район за сто километров ехать – сил уже нет.

– Ну, тогда давай я тебе выдеру.

– Да ты что!

– Еремею-то удалил. А который-то?

– Вот передний.

– Тьфу! Пара пустяков! Дуй к Фекле за инструментом – медичку в район перевели. Он у нее хранится.

Не успел я «сходить за угол» – все равно волнуешься, хоть и «практикой обладаю», Егорка держит пару щипцов, не знаю, как они по-медицински называются.

– Она и ключи от медпункта дала.

– Тогда айда!

Открыли избу, вынесли табуретку на крыльцо – здесь посветлей. Да и сплюнуть есть куда в случае удачи.

– Садись, держись за табуретку обеими руками. Так ты мне два инструмента принес.

– Ну да! Феня сказала: один для задних, другой для передних.

– А который-то? Ну да, понятно. Вот этот, наверно, для передних – он поуже.

Вот незадача. Еремка в потемках не разглядел, который-то орудовал, да и не знал попросту.

Мужик и ойкнуть не успел. И какое-то мгновение сидел с раскрытым ртом. Ну, вроде бы все получилось легко.

Егорка, сомкнув челюсти, упал на колени:

– Бог спасет! Бог спасет! Дай Бог тебе здоровья!

– Ты чего, Егорка, одурел что ли? Ну-ка вставай, валяешься передо мной.

– Да ведь боли-то нет. Нет ее! Господи, как же я мучился!

– Ну, хватит, отнеси все назад и закрой медпункт.

Что-то два дня уж не вижу соседа.

«Поди воспалилось что-нибудь. Попроведать бы надо».

Егорка лежал на кровати.

– Время-то к обеду, а ты отсыпаешься.

– Так я неделю не спал, не ел – вот теперь и наверстываю.

– Сенокос начинается, смотри, не проспи.

– Боже упаси, не просплю!

Однако летняя страда уж началась.

Старуха наша деревенская:

– Вы, – и по имени отчеству ко мне обращается, – зубы лечите?

– С чего это вы взяли?

– Да мне выдернуть надо. Шибко разболелся.

Ну, меня тут просто «раздуло» от гордости: «Надо же, в нашей деревне, да еще и по имени – отчеству! «Хирург» да и только! Это сколько на моем счету «операций»? Ладно, ладно, потом посчитаем, но какой «опыт»!»

– Я и инструмент принесла, – прервала мои возвышенные мысли Савельевна.

– Показывайте!

– Вот этот! – и ткнула пальцем в коренной зуб.

– На вид-то, вроде бы, здоровый.

– Нет-нет, он самый.

– Ну что ж – с Богом»

Хрусть, и в зажатых щипцах оказалась половинка зуба. Корень остался на месте. Внутри у меня все похолодело, а в штанах, кажется, потеплело. Что же я наделал – зуб сломал!

– Да вы не переживайте. Боль-то ушла.

– Куда она ушла! Корень-то остался. Вам ехать надо в больницу – иначе, может что-нибудь случится!

– Да ничего не случится, – спокойно ответила Савельевна, встала и пошла.

«Бог спасет. Вот те раз! Ну, индюк надутый. «Хирург» сопливый! Куда ты полез? Люди годами обучаются этому ремеслу, а ты? тьфу! Готов себе морду набить».

Через пару часов пошел попроведовать старушку.

– Да не беспокойтесь, ничего у меня не болит.

Немножко отлегло от сердца. Позже я узнал о существовании зеркальца у зубных врачей, при помощи которого можно посмотреть зуб с обратной стороны. У Матрены и подгнил зуб с внутренней стороны, а мне-то его не видать, вот и вышла такая оказия.

В конце охотничьего сезона, спускаясь с гор, так и вкатился на лыжах в свой двор. Не успел расстегнуть юксы (крепления).

– Здорово живешь!

– Здравствуй, Аганя, коли не шутишь.

– Я за тобой пришла.

– Во как! А что за причина?

– Зубы надо удалить. Таисья в моем доме еще дожидается.

– Нет, бабоньки, что-то меня больше на эти подвиги не тянет. И так грешен. Никакого понятия в этом деле, а нос сую.

– Ты не разговаривай! – Аганя была очень добрая женщина, но с характером. – Мы тебя целый месяц дожидаемся.

«Ну что с вами поделаешь! Зайду, хоть руки помою». Сначала руки, а потом за стол. Бросив рюкзак с пушниной в сенки, и, приставив лыжи к стенке, отправились на «операцию». Передний зуб у хозяйки не встречал никакого препятствия, так как верхняя челюсть была тоже «пустынна». Держался, как говорят, «на одной ниточке».

– Ну, тетка Аганя, такой зуб и руками можно было вытащить.

– Э, нет! Ты человек образованный, тебе только и доверяем.

– Ну, насмешили вы меня – специальность у меня совсем другая.

– Это не важно.

Слава Богу, хоть с такими пациентами у меня проблем не возникло. Вскоре семья перебралась в районный центр, так что моя «врачебная» практика с успехом закончилась, но не совсем.

Как-то летом забрел на заимку навестить старых знакомых. Николаевна неожиданно вынесла инструменты для удаления зубов.

– Трофиму зубы надо выдернуть.

– А инструменты откуда?

– Брат его из города прислал.

Даже так! В тайге не на кого надеяться. Вот и лечим сами себя, как можем. Два желтых «клыка» на нижней челюсти упирались в верхнюю губу, постоянно ее беспокоя. Остальные зубы отсутствовали. Выдернул без труда один зуб, второй не стал. Что мне в голову ткнуло, то ли слыхал где, что сразу два зуба удалять нельзя, не знаю. Оставил беднягу мучиться. С тех пор мне больше не пришлось в руки брать блестящие инструменты для удаления зубов.

Чемисов Е.С.