Борьба с алкоголем – счастье для бутлегера

Успехи борьбы: мифы и реальность

В начале года глава Минздрава России Вероника Скворцова торжественно заявила, что россияне якобы стали потреблять алкоголя на 80 процентов меньше. А Тува встретила Новый год сотнями доставленных в вытрезвитель, пятью смертями от алкогольного отравления и тремя убийствами на почве пьяных разборок, хотя в новогодние праздники был введён полный запрет на продажу алкоголя. И это несмотря на то, что Шолбан Кара-оол постоянно нам тычет в бумажку с цифрами, где рассказывается о том, что население республики якобы пьёт с каждым годом всё меньше. Хотя эксперты объясняют положительную статистику сокращением официальных продаж алкоголя. Однако, люди сколько пили, столько и пьют. Сообщается, что объём контрафакта на российском алкогольном рынке доходит до 70 процентов. Ну, а желание чиновников отчитаться в несуществующих победах кроется, по мнению некоторых источников, в шатком будущем не только министра здравоохранения России, но и губернатора Тувы.

Своей главной заслугой в деле борьбы с алкоголизмом чиновники называют повышение акцизов на винно-водочные изделия и постоянное ужесточение ограничительных мер продажи легального алкоголя. Особенно в этом деле отличился Шолбан Кара-оол – ему стало тесно в рамках федерального законодательства, потому пришлось принимать кучу местных законов, ограничивающих деятельность вино-водочных магазинов, и даже создавать «Чоннун оолдары», полубандитскую организацию при правительстве, терроризирующую мелких лавочников. Но в этот раз не будем останавливаться на их деятельности. Похоже, пока они не совершат по-настоящему громкое дерзкое преступление, как банда Цапков в Кущёвке, полиция и прокуратура будут закрывать глаза на их «мелкие» пакости. Помните уже ставшую расхожей фразу: «Когда убьют, тогда и приходите»? Это про наших доблестных защитников правопорядка. Сегодня хотелось бы выяснить, насколько в действительности «сухой закон» и ограничительные меры в потреблении алкоголя помогают справиться с этой напастью.

Введём сухой закон, и нет проблем?

Удивительно, но хотя алкоголю столько же лет, сколько и человечеству, до сих пор нет единой и понятной точки зрения на тему влияния потребления алкоголя на развитие стран и населения. Например, борцы с алкоголем вспоминают введение «полусухого закона» в СССР в 1985-1989 гг. и приводят непонятно откуда взявшуюся статистику небывалого подъёма Советского союза в это время: и преступность упала, и благосостояние народа выросло, и производительность труда увеличилась... А скептики напоминают: всё это великолепие закончилось развалом страны. Как, кстати, и предыдущий российский сухой закон, действовавший в 1914-1920 гг.

Ну, а вообще – есть ли в мире положительные примеры от введения сухого закона?

Борьбу с алкоголизмом на государственном уровне объявляли во многих странах мира, но ни в одной развитой стране сухой закон так и не укоренился.

В основном все самые известные антиалкогольные кампании приходятся на первую половину 20-го века: Канада (1907-1948), Россия (1914-1920), Исландия (1915-1922), Норвегия (1916-1927), Финляндия (1919-1932), США (1919-1933). Все они вначале сопровождались духовным подъёмом, фиксировалось снижение преступлений, пьяных самоубийств, становилось меньше психически больных. Но это только витринная часть запрета. С тёмной стороны всё выглядело по-другому. Например, сухой закон в начале 20-го столетия в России породил массовую тягу к техническому спирту, политуре (жидкость для обработки дерева), приучил народ к спиртосодержащим аптечным настойкам. Также люди во времена гражданской войны впервые приобщились к дешёвому по тем временам кокаину. В результате, с запретом легального алкоголя резко выросло количество отравлений и смертей.

В Америке борьбу с алкоголизмом начали протестантские активисты, которые надеялись запретом улучшить нравственность, уменьшить преступность. Они утверждали, что сухой закон приведёт к экономическому расцвету. В действительности же получилось примерно то же, что и в России...

Есть спрос, будет и предложение

Главный закон рынка «Спрос рождает предложение» работает и в случае сухого закона: во всех странах введение запрета на алкоголь обернулось резким ростом подпольного рынка, появлялись целые структуры, завязанные на производство, доставку и распространение контрабандного алкоголя. Причём суровость введённых законов никак не отражалась на жизни чёрного алкогольного рынка. Чем больше наказание – тем больше прибыли, окупающие любые риски.

Наверное, самый жестокий запрет на оборот спиртосодержащих изделий был введён в Финляндии. «Сухой закон» относился ко всему, что содержало в себе больше 2% этанола. Но запрет способствовал росту контрабанды, а также подпольного рынка. Помимо этого самогоноварение достигло ужасающих размеров.

В США с началом действия запрета на чёрный рынок хлынули огромные средства: самогонщики торговали из-под полы, бутлегеры развозили их товар по всей стране и доставляли качественный алкоголь из-за границы. «В нагрузку» к нелегальным барам владельцы промышляли игорным бизнесом и сутенерством. Местные чиновники и полиция за определенное вознаграждение закрывали на это глаза.

По сути спрос на алкогольные изделия никуда не исчезает, происходит всего лишь перераспределение денежных потоков. Если при отсутствии запретов доходы от продажи алкоголя поступают государству в виде налогов на всех стадиях от производства до продажи конечному потребителю, то с введением наказания за винно-водочный оборот все прибыли уходят преступным группировкам. Что только способствует росту и укреплению организованной преступности, но никак не решает проблему алкоголизма.

Контркультура как ответ на запрет алкоголя

Сухой закон влияет и на отношения в обществе. В конце 80-х годов борьба с пьянством в Советском Союзе породила целую контркультуру, в основании которой был алкоголь. Страна лишилась виноградников и безнадёжно отстала в винодельческом промысле. Но зато народ познал вкус лосьона «Огуречный» и одеколона «Тройной». В употребление вошли технический спирт, тормозная жидкость, аптечные настойки. Люди научились добывать спирт из сапожной ваксы и лака для волос, а писатели сохранили дух той эпохи в своих произведениях. Например, Венедикт Ерофеев увековечил несколько рецептов, типа коктейля «Слеза комсомолки» (в составе косметические средства и лак для ногтей) или «Ханаанского бальзама» (технический спирт, политура, пиво).

В фольклоре осталась особая память обо всех этих безалкогольных свадьбах, обществах трезвости и невероятное количество анекдотов: «Заходит взяткодатель к чиновнику, суёт конверт с деньгами, а тот как заорёт: «Немедленно отоприте дверь, а то подумают, что мы тут выпиваем!». Или: «Если водка будет восемь, Всё равно мы пить не бросим. Дружно скажем Ильичу: «Нам и десять по плечу». Ну, а если двадцать пять, Будем снова Зимний брать!».

Выпивка превратилась в спорт, состязание в храбрости и ловкости: как успеть в магазин, вынести с завода канистру с денатуратом, смешать два одеколона в нужной пропорции, не попасться милиционерам и жене и при этом выжить.

Романтика американского бутлегера

Но самый значительный след в культурной истории человечества, наверное, оставила эпоха становления бутлегерства в США. Гангстерская романтика возникла именно благодаря введению сухого закона. Постоянный риск, бешеные заработки и жизнь на широкую ногу создали вокруг удачливых бандитов эпохи сухого закона романтический ореол. Аль Капоне, Лаки Лучано, Джон Диллинджер – известнейшие и самые уважаемые люди своего времени, звезды преступного мира.

Как и в нашей стране, от американского сухого закона нам остались в наследство названия многих коктейлей и кулинарных блюд. «Лонг-Айленд айс ти» готовили под видом холодного чая и подавали в чайной кружке. «Куба либре», «Солти дог», «Минт джулеп» содержали фруктовые соки, колу или ароматные ликеры: так бармены маскировали резкий вкус самогона. Даже появлению салата «цезарь» мы обязаны повару Цезарю Кардини. Он держал ресторан в мексиканской Тихуане, неподалеку от американской границы. Такое расположение позволяло продавать алкоголь без ограничений, и заведение «У Цезаря» пользовалось бешеной популярностью, в том числе среди знаменитостей.

Но больше всего о той эпохе мы знаем по голливудскому кинематографу: в 1930-х гангстерские фильмы («Лицо со шрамом», «Ревущие двадцатые») были популярным жанром. К нему вернулись в 70-80-х, и такие картины, как «Крестный отец» и «Однажды в Америке», стали классикой.

Тувинский подражатель

На последнем фильме немного остановимся. Потому что он, как ни странно, имеет отношение к жизни в Туве. На личной странице Шолбана Кара-оола в разделе о личных данных значится, что одним из двух любимых им фильмов является «Однажды в Америке» Серджо Леоне. Знаете, если из тысяч фильмов нашему губернатору западает в душу именно гангстерский фильм, причём настолько, что он, невзирая на высокую должность, не стесняется заявить об этом всему миру, – это заставляет задуматься.

Чтобы понять, чем он так приглянулся нашему премьеру, прочитаем краткое содержание фильма: «История дружбы и предательства нескольких гангстеров и бутлегеров, встретившихся в начале двадцатого века в еврейском квартале Нью-Йорка и разбогатевших во времена сухого закона в США» ... «Они спасают контрабанду алкоголя и получают свой первый серьёзный куш, выловив ящики со спиртным. Ребята по своему торжественному договору складывают на станции в ячейку сейфа половину от всей своей выручки в чемодан, создавая общак» ... «Банда преуспевает – они содержат подпольное питейное заведение, процветающее в условиях сухого закона»...

Хороший фильм. Так и навевает воспоминания о «лихих 90-х», первый состав с палёной водкой в республику, первое питейное заведение «Эне-Сай», боевое братство из прошедших вместе огонь и воду афганцев...

Похоже, бандитская американская романтика оставила глубокий след в сердце Шолбана Кара-оола. Вероятно, он мнит себя этаким тувинским «Крёстным отцом», таким же, как и реальный Аль Капоне, который создал свою бизнес-империю на торговле алкоголем. Правда, проблема в том, что гангстерам тех времён помогал сухой закон, а у нас сегодня в России вроде как свободные рыночные отношения. Но хорошо, что федеральное законодательство позволяет создать зону сухого закона на отдельно взятой территории.

Как-то сразу с началом объявленной борьбы с алкоголизмом и с появлением «сыновей» начали гореть кафе и рестораны, не связанные с правительством. Но это, конечно же, простое совпадение. Скорее всего, причина в жаркой погоде и неосторожном обращении с огнём...

Но всё равно интересно, как далеко можно зайти в подражании кумирам? В той же Америке за время действия сухого закона количество заключённых в тюрьмах выросло в несколько раз, суды и полиция не справлялись с нагрузкой. В ходе облав и «войн» группировок погибло около 500 представителей власти и 15 тысяч гангстеров...

Поможет ли ужесточение наказания?

Главный аргумент борцов с зелёным змием – народ спивается и в борьбе с алкоголизмом все методы хороши. Вот на новогодние праздники ввели полный запрет на продажу алкоголя, а всё равно случились пять летальных исходов, три пьяных убийства, сотни пьяных были доставлены в вытрезвители, сотни отравлены суррогатами. И какой же вывод сделали чиновники? Единственное предложение – давайте ещё больше ужесточим, ещё больше будем контролировать, ещё больше запретим! Действительно, но зачем нам эти полумеры – давайте уже введём уголовную ответственность за хранение, сбыт и употребление алкоголя!..

Стоп. Так ведь у нас уже есть пример борьбы с наркотиками. За простое употребление травки можно сесть на несколько лет, за наркотрафик и торговлю грозит чуть ли не пожизненное заключение. И что? В Туве сразу же перестали колоситься конопляные поля, прекратили целыми поселениями выходить на сбор наркоурожая, на выезде из республики перестали ловить наркокурьеров, включая ближайших родственников губернатора?

Здесь мы опять возвращаемся к формуле «спрос рождает предложение». Это не изменить даже введением смертной казни. Возрастут только расценки за риск для конечного потребителя и, соответственно, прибыли для поставщиков запрещёнки.

Алкоголизм: причины и следствие

Оставим бутлегеров и прочих интересантов введения запретов. Проблема-то всё равно остаётся. Как всё-таки побороть алкоголизм? Логика всевозможных активистов за нравственность во все времена проста и примитивна: запретить всё, что мешает, не разбираясь в корнях возникновения пагубного пристрастия. Но, может, для начала стоит ответить на вопрос: почему же люди пьют?

Алкоголь называют самым дешёвым антидепрессантом. А «депрессия», согласно словарю, есть «угнетённое, подавленное психическое состояние». Или «упадок, застой в хозяйственной, общественной жизни». Что, кстати, при рассмотрении массового алкоголизма в отдельно взятом регионе – связанные вещи. Недаром эпоху борьбы с алкоголем в США назвали «Великой депрессией». Так что в первую очередь нужно выяснять причины депрессии и бороться с ними, а не с алкоголем. Но разве это интересно нашим доморощенным гангстерам? Никакой же прибыли!

«Считать, что криминализация Тувы на 100 % зависит от её экономических проблем, – это самообман», – заявил на днях Шолбан Кара-оол на своей странице. А по-моему, как раз и криминализация, и алкоголизация Тувы от экономических проблем. По статистике, пьют и наркоманят именно там, где экономика в упадке, а население нищенствует. Что ещё остаётся делать людям, доведённым до отчаяния, когда нет выхода из тяжёлой ситуации и нет финансов на другие более дорогие средства от депрессии? Пока во власти люди с сознанием мелких уголовников и жаждой наживы, изменений к лучшему ждать не приходится...

О. Шын