Национальная идея России найдена

Поиски национальной идеи России, которые начались после крушения Советского Союза, наконец-то завершены. Теперь очевидно, что национальная идея России – это лично Владимир Владимирович Путин как физическое лицо. Это стандартный план политической доктрины так называемой, согласно которой Путин – как бы всепроникающее божество и заключает в себе Россию целиком. Поэтому весьма справедливо господин Володин отмечает, что есть Путин – есть Россия, нет Путина – нет России.

Меня как специалиста по идеологии подобное завершение идеологических поисков не может не радовать. Во-первых, потому что идея «Путин равно Россия, Россия равно Путин» абсолютно целостна и внутренне не противоречива. Здесь все понятно, все ясно: что хорошо для Путина – то хорошо и для России, и не нужно задавать никаких других вопросов. Если Путину хорошо, чтобы рубль падал, значит, это хорошо. Или чтобы вводились новые санкции. А если у Путина насморк, то это плохо для России и вся страна должна бороться с путинским насморком, так, как каждый россиянин боролся бы с собственной смертельной болезнью. То есть эта идеология – она еще и мобилизационная.

Но завершение идеологических поисков радует нас не только этим. Но и тем, что совершенно очевидно, что после Путина, а все мы смертны, России в ее нынешнем виде больше не будет. Не будет этой гигантской страны третьего мира, которая по-прежнему считает себя империей благодаря наличию ядерного оружия и кресла постоянного члена Совета безопасности ООН. Не будет уже ни преемников Путина, не будет всех тех выкрутасов, которые сопровождали рокировки «Путин – Медведев» туда и обратно, не будет этой системы власти, не будет, наконец, самой империи.

И когда наконец Владимир Владимирович нас оставит, а неизвестно, как правильно отмечает Ходорковский, случится это через 2 года или через 20, Россия получит шанс стать полноценным национальным государством европейского образца. Воспользуется ли она этим шансом и доживем ли мы, с учетом уровня развития современной медицины, – это другой вопрос.

Станислав Белковский