Что случилось с гречкой?

Вслед за гречкой подорожают макароны и рис

Вслед за гречневой крупой в России ускорился рост цен на рис и пшено, сообщает «Интерфакс». По прогнозам экспертов, макаронные изделия могут также подорожать на 20-25%.

Согласно данным ООО «ПроЗерно», на минувшей неделе рисовая крупа подорожала на 6,9 тысяч рублей в оптовой продаже – до 33,155 тысяч рублей за тонну. Средняя цена на рисовую крупу в октябре этого года составила 25,9 тысяч рублей за тонну (в ноябре прошлого года – 23,4 тысяч рублей). Цены на пшено тоже растут, хотя и медленнее. На прошлой неделе эта крупа подорожала на 650 рублей за тонну и достигла почти 12,9 тысяч рублей за тонну.

Рост цены на зерно твердых сортов пшеницы составил почти 70% за октябрь-ноябрь, поэтому розничная цена на макаронные изделия может вырасти на 20-25%, рассказал генеральный директор «Экстра М» Андрей Дрибный.

Если в сентябре этого года стоимость 1 килограмма пшеницы твердых сортов составляла около 11,5 рубля, то сегодня она стоит более 20 рублей за килограмм. Основными причинами роста цен Дрибный назвал более низкий урожай по сравнению с предыдущим годом и значительный рост экспорта, спровоцированный снижением курса рубля.

При нынешних темпах роста стоимости сырья «производители макаронных изделий просто вынуждены будут поднимать цены в ближайшее время минимум на 20-25%», так как доля пшеничной муки составляет около 80% в себестоимости макарон, утверждает эксперт.

---

Откуда дефицит?

Первое объяснение. Еще до того, как Росстат объявил результаты мониторинга цен за прошедшую неделю, стало известно об ограничениях на продажу гречки в одни руки в нескольких крупных торговых сетях. По их словам, поставщики предупредили их о грядущем росте цен на гречку и ее дефиците в связи с неурожаем на Алтае.

Но такой неурожай не мог бы неожиданно обнаружиться в октябре, он прогнозируем. Обычно о нем известно сильно заранее, и настолько же заранее начинают повышаться цены. Именно так было в 2010-м: уже летом, как только стало известно о засухе и в России и в соседних странах, цены начали корректироваться, еще до фактического сбора урожая. Производители поняли повышенную ценность того урожая, который у них остался, и начали назначать на него другую цену. Так что если не появится ясных объяснений того, как именно в октябре мог обнаружиться неурожай, я бы не полагался на эту версию. Напротив – как сообщает Минсельхоз, сейчас в переработке даже больше гречки, чем в аналогичный период прошлого года, и пока нет оснований не доверять этой статистике.

Вторая версия – это сговор на том ином участке производственно-торговой цепочки. В прошлый кризис в таком сговоре обвиняли в первую очередь компании оптовой и розничной торговли. Но и там, и там сговор представляется совершенно неправдоподобным. Проще всего это показать на примере с ритейлерами. Рынок ритейла в России очень раздроблен. Все торговые сети вместе взятые занимают лишь 30% российского рынка. Это означает, что по традиционно принятым в международной торговой практике критериям, даже если бы все сети объединились в одну, это не давало бы им возможности определять ситуацию на рынке.

В реальности у нас нет и этих консолидированных 30%, а есть очень много субъектов, которым еще как-то надо договориться, обеспечить, чтобы не было штрейхбрейкеров, то есть компаний, которые решают не участвовать в картеле, а нарастить свою долю рынка за счет более низкой цены. Кроме того, за месяцы, предшествующие ноябрю, не было роста цен и у производителей гречки.

Остается третье объяснение, которое касается спроса. Именно оно является наиболее правдоподобным. Люди видят, что их доходы расти перестают, а точнее, падают с учетом роста цен. То есть теоретически выгоднее купить сейчас, чем потом – это способ сберечь свои деньги. Понятно, что это актуально для относительно бедных людей, для которых покупка еды – это около 40% всех расходов и более. А таких в России примерно треть.

Почему тогда цены скакнули?

Получается, что раньше гречка была дешевым товаром, который продается вкупе с остальными, в качестве бонуса или довеска. Но теперь в магазины приходят много людей, которые хотят купить конкретно гречку и только гречку. Это становится невыгодным продавцу.

По сути, у ритейлеров есть только два варианта, как на это реагировать: ограничить отпуск гречки в одни руки, чтобы она не исчезла с полок, как сделали Ашан и Х5, либо поднять цены. Лишиться гречки на полке – это заведомо проигрышный вариант, потому что человек, который не нашел на полке товар, который ищет, и все остальное пойдет покупать в другом магазине.

Я думаю, что первыми подняли цены несетевые точки с маленьким ассортиментом, где логика продаж продуктов целой корзиной не работает. И с некоторым запозданием это пришло в торговые сети.

Сколько это продлится?

Теоретически правительство может воспользоваться положением закона «О торговле» и запретить повышать цены на социально значимые товары более чем на 30% в течение месяца(проверено). Но с тех пор как этот закон действует – с начала 2010 года – эта возможность еще ни разу не использовалась, потому что очевидны ее побочные стороны. Искусственное ограничение цен спровоцирует дефицит товара, черный рынок и все то, чего мы стремимся избежать. Потребители потеряют здравый ориентир цены, необходимость ограничить покупки, а у торговцев исчезнет мотив привоза гречки из других стран (если этот товар будет низкодоходным, никто не будет искать новые источники закупок).

Сейчас рассматривается другой вариант – выпуск запасов гречки из Росрезерва. Я думаю, что это хороший вариант, примерно для таких ситуаций он и существует. В 2011 году таким способом был побежден дефицит сахара. Кроме того, правительство может отказаться от своей доли в продажах гречки – от взимаемой им импортной пошлины, а это 10% цены. Но, учитывая, что импорт гречки невелик, это не сильно скажется на ценах.

Вадим Новиков,
старший научный сотрудник РАНХиГС, член Экспертного совета при Правительстве РФ